К а б и н е т (сцена договора).
Отрицание овладевает Фаустом. Он предается Мефистофелю потому, что теперь для него все равно: нет для него ясных примет, по которым можно было бы различать добро от зла, истину от лжи; его высокие стремления к истине и благу, к наслаждениям, упоение которых проникало бы все его существо, и к деятельности, которая была бы вполне благотворна для людей, — все эти стремления остались неудовлетворенными, неисполненными, и утрата прежних надежд отозвалась в нем нестерпимым страданием. Он решился покинуть эти стремления, как ложиые и бесполезные.
Но как покинуть их, как забыть о них? — разве чад страстей заглушит мучительную потребность истины и блага. Таков совет Мефистофеля. Фауст согласен — для него, кажется ему, осталась 50 * 787
одна отрада — самозабвение. Он хочет испытать, не дадут лй ему страсти этой отрады.
Но Мефистофель только тогда овладеет Фаустом, если в самом деле страсти (односторонние увлечения) доставят Фаусту самозабвение, если он будет очарован ими, если в самом деле угаснет в нем потребность высших стремлений, исчезнет потребность наслаждений полных и полной истины.
Таков договор. Человек остановится на отрицании только в том случае, если оно удовлетворит ему, а пролог уже сказал нам, что это невозможно.
«Уж если так, мне дерево давай» и т. д. В подлиннике: «Укажи мне плод, который истлевал бы прежде, нежели будет сорван (то есть который не увядал бы в моих руках, который вкушал бы я свежим с дерева жизни), укажи мне деревья, с каждым днем зеленеющие новыми листьями» (то есть которые не наскучили бы мне однообразием, на которых не было бы ни одного увядшего листа — то есть дай мне наслаждения свежие, вечно новые, не пресыщающие).
«Я с жизнию прощаюсь сам». В подлиннике: «Пусть будет то моим последним днем» (то есть тогда я отдаюсь тебе вполне, отказываюсь от жизни, о какой мечтал прежде, отказываюсь от всех своих высших стремлений, нравственно умираю).
«И время на косу падет». В подлиннике: «И пусть тогда исчезнет для меня время» (то есть прекратится моя жизнь, иду я в твое царство — царство нравственной смерти).
«На жизнь или на смерть прошу две строчки». В подлиннике: «Заклинаю тебя жизнью и смертью, дай мне записочку».
«В безустали прямой делец мужает». В подлиннике: «Только в неутомимой деятельности мужает человек».
«Пускай для образца создаст вам идеал». В подлиннике:
«Пусть он сочинит из вас идеал» (а я не берусь за то, чтобы вместить в тебя все совершенства).
Итак, Мефистофель становится неотлучен от Фауста. Прежде всего он издевается над прежними его занятиями — мистифирует пришедшего к Фаусту ученика, внушает юноше презрение к наукам, в которых можно найти (по его мнению) только тупоумные нелепости или пустословие, — одно шарлатанство ведет к существенным выгодам. (Заметим, что Мефистофель осмеивает в нау-
ках только действительно нелепые стороны и школьное педантство, — стало быть, его отрицание ведет к развитию наук.)
«Но мне, клянуся бородою». В подлиннике: «Но мне, с длинною моею бородою».
П о г р е б А у е р б ах а.
Первая страсть,, которою Мефистофель хочет довести Фауста до забвения высоких потребностей его натуры, — самая низкая 788
из сильных физических страстей — грубое, грязное пьянство.
Но Фаусту оно отвратительно. Первая попытка Мефистофеля решительно неудачна.
Конечно, мы поняли бы трагедию Гете односторонним образом, если бы кроме одной общей мысли — провести Фауста (человека в его стремлении к истине) через искушения жизни, не видели и другой мысли в выборе различных сцен этой драмы:
Гете хотел, чтобы ib его творении отразились все направления, все сферы жизни. В первой части он исполнил одну половину плана — изобразил частную жизнь. Во второй он хотел изобразить государственную жизнь, развить свои понятия о значении науки, искусства. К сожалению, вторая часть, написанная или переделанная им уже во время нравственной его дряхлости, вышла неудачна, и только первая часть плана ] — изображение частного быта — исполнена, действительно, гениальным образом. «Сударыня ласточка» и т. д. У Гете Фрош поет народную немецкую песню: «Взвейся, госпожа ласточка, поклонись моей милой десять тысяч раз».
«Как патер ожирела». В подлиннике: «Как доктор Лютер».
Первый стих песни, которую поет Мефистофель, в подлиннике: «Жил был король».
К у х н я в е д ь м ы ,
Мефистофель ведет Фауста в кухню ведьмы с двоякою целью. Пьянство не понравилось Фаусту; но он жаждет любви: волшебный напиток ведьмы возвратит ему молодость и свежесть сил для наслаждения этим чувством. Но с тем вместе кухня ведьмы представляется вместилищем грубого суеверия, прикрашиваемого шарлатанством. Быть может, стремление Фауста к истине отуманится хитросплетенными речами и песнопениями, в которых бессмыслие облечено пышными фразами, так что может казаться глубокою мудростью. Но и эта попытка напрасна: Фауст до того презирает бессмысленную символистику, что даже не слушает ее; ему отвратительно видеть и нелепую обстановку, которою считает нужным окружать себя ведьма. — В своих сходбищах с бесами и в своих волхвованиях ведьмы пародировали религиозные обряды.