Русский язык
Стр. 721, 13 строка. В рукописи после слов: «обязательного соглашения», следует: Продолжение равняется началу своими достоинствами, — но мы чувствуем, что неделикатно было бы требовать остроумия от челове ка, стесненного сознанием неловкости своего положения; он сам должен чувствовать, что речь его неловка и натянута; и мы по естественному снисхождению к затруднительности его положения, не будем смеяться над ним за этот недостаток— мы обратимся к его мыслям, не глумясь над неловкостью их выражения, — всякое желание посмеяться уступает место чувству сострадания при виде такого бессилия в гневе. Попробуем же без всяких насмешек,
855
с приличною снисходительностью к слабости, объяснить «Отечественным] запискам», в чем они ошиблись, увлекшись несправедливою досадою.
Итак
Стр. 721, 1 строка снизу. В рукописи: уважение, когда каждый грамотный человек в грамотной России привык глубоко чтить имена этих грубо
оскорбляемых людей. Кто
Стр. 723, 19 строка. В рукописи после слов: «своих произведений...», следует: Это правило, о котором мы предуведомляем «Отечественные] записки», будет соблюдаться нами строго, пока «Отечественные] записки» поймут, что полемика, ими неблагоразумно начатая, вредна для них, и не оставят своей систематической и несправедливой вражды против нашего журнала.
Вражда
Стр. 723, 25 строка. В рукописи после слов: «1856, № 8)», следует:
Г. Галахов, увлекшись враждою прогив «Современника», написал дурную статью, наполненную несправедливых придирок. «Отечественные] записки», увлекшись тою же враждою, напечатали ее, хотя она очень скучна и лишена всяких достоинств — вражда против «Современника», как видно, может заменять собою, по мнению «Отечественных] записок», всякие достоинства.
Не можем
Стр. 723, 30 строка. В рукописи: Державина», — ученость, как видим, необыкновенно обширная.
Затем в «Современнике» напечатан следующий текст ответа Галахову, принадлежащий Добролюбову:
Г. Галахов напечатал 43 страницы, которых цель— «доказать односторонность или неверность выводов», заключающихся в нескольких строках статьи г. Лайбова в «Современнике» и относящихся к «Былям и небылицам» императрицы Екатерины. Такая: честь должна, конечно, быть очень лестною для г. Лайбова: он лицо совершенно неизвестное в литературе, а г. Галахов успел уже приобрести известность, как между учащимися — своею хрестоматиею и разными статьями, так <Сил> между учеными — признанием, что в составлении своей хрестоматии он руководствовался «Чтениями о словесности» г. Давыдова. (См. «Отечественные] эап[иски]» 1843 г., № 7.)
Г. Галахов прежде всего выбрал из статьи г. Лайбова по нескольку строк, с шести страниц, оставив в стороне связь мыслей и все, чем они
доказываются. (Метод, за употр-ебленйе которого всегда хвалили «Отечественные] записки» добросовестных своих оппонентов «Северной пчелы»). Затем, решаясь опровергать выводы г. Лайбова, г. Галахов сначала толкует весьма пространно о том, что императрица Екатерина всегда была верна своим основным принципам (против чего никто и не говорил ни слова); потом исчисляет пороки, которые императрица осмеивала в своих комедиях: неплатеж долгов, мотовство, щегольство, легкость семейных отношений. Затем следуют 10 страниц о стараниях императрицы положить предел иностранному воспитанию в России, потом еще столько же о суеверии и тайных обществах. После того говорится еще о вопросах Фонвизина, о самой форме «Былей и небылиц», о их языке, из всего рассуждения выводится, что «Были и небылицы» истинная характеристика тогдашнего общества и что на них можно смотреть как на свод всего, что писала Екатерина II до и после 1783 г...
Доказывает г. Галахов свою мысль весьма оригинальным способом: он делает десятки выписок из комедий императрицы, из «Наказа», из сатир Кантемира и Сумарокова, из переписки Дидро с Гриммом, Екатерины с Циммерманом и Вольтером, Вольтера и Даламбером и пр., все для того, чтобы доказать, что у нас был известный порок, напр., суеверие, и затем победоносно представляет одну заметку «Былей и небылиц», чтобы доказать, что и они об этом говорили. Приведя около десятка подобных заключительных выписок во всей статье, г. Галахов думает, что дело его кончено, и что противник его уничтожен окончательно. Но тому, кто внимательно прочитал статьи г. Лайбова и г. Галахова, ясно видно, что г. критик говорит совсем 856