Не с теми он, кто говорит:
«Мы соль земли, мы столб святыни,
Мы божий меч, мы божий щнт1»
Не с теми он, кто звуки слова Лепечет рабским языком И, мертвенный сосуд жи во го,
Душою мертв и спит умом.
Он с тем, кто гордости лукавой В слова смиренья не рядил... и т. д .40.
Вообще дол жно сказат ь, что сл авянофил ьст во навеяно к нам с Зап ад а: нет ни одной существенной мысли в нем (решит ел ьно ни одной ), кот орая не была бы заимст вована из некоторы х второстепенных французских и немецких писателей , преимущественно из писателей , недовольны х тем, что их разл ичны е от ст алые понятия или наивные ожид ания не подт верждают ся наукою.
Н о известно, что многое уже ненужное в одной ст ране еще может приносить некот орую пол ьзу в некот оры х других ст ранах. Мн о-гие понятия, сдел авшиеся в своем отечестве уже совершенно от -сталыми, нимал о не основател ьны ми, в других ст ранах еще могут получить дост оинст во относительной свежести и основател ь* ности, потому что прот ивопост авл яют ся мыслям, еще бол ее от ст алым, еще менее основател ьны м, могут иметь интерес живост и и новости и в этом качестве возбужд ат ь деятельность ума, направлять его к дальней шим успехам, — одним сл овом, приносить пол ьзу. Объ ясним ся примером. Дл я Германии уже устарел и системы Канта и Шел л инга, когда К узен переделал их для Фран -ции; но во Франц ии они были еще новост ью и, несмот ря на то, что искажены были в переделке, принесл и довол ьно значител ьную пользу. И наоборот , многие сочинения, уже устарелы е для Фран -ции, приносил и свою пол ьзу в Германии, будучи переводимы или переделываемы на немецкий язы к. Так надобно смотреть и на наше сл авянофил ьство. Он о основано на заимствовании мыслей , устаревших на их родине; но у нас эти мысли могут еще дл я очень многих иметь новизну, возбужд ат ь деятел ьность ума, приносить пользу. Не говорим уже о том, что они живител ьно дей ствуют на
развитие в нашей л итературе дей ствительно современны х мыслей , вызывая противодеи ствие.
Но мало сказат ь в оправдание сл авянофил ьства, что оно приносит относител ьную или отрицател ьную пол ьзу. Ест ь в нем некоторые ст ороны и безусл овно хорошие. Посредственны е франц уз-ские или немецкие писатели, кот оры ми оно навеяно, конечно, сами не могли бы придумать ничего особенно хорошего; зат о они мало и придумали своего: почти все у них взят о из писателей дей стви-85
тельНо хороших. Правд а, многие из книг, откуда они почерпали, слишком заплесневели от ветхости; но кое - что, и даже довольно многое (преимущественно крит ика всех пережитых современною наукою и жизнью ступеней развит ия), заимствовано из современных гениальных писателей . Правд а, они иногда порядочно искажают заимствуемые гениальные мысли, но все - таки не все живое стерли с них. Правд а, эти свежие мысли вплетены в систему, сущность которой довол ьно ветха; л о новые заплаты на ветхом платье тем ярче блещут свежестью своих красок, — они безобразят самое платье, но сами по себе еще бол ьше выигрывают от его безобразия. Есл и бы в посредственную повесть какого- нибудь дюжинного беллетриста была вставлена гл ава из «Мерт вы х душ», повесть в целом стала бы вдвое безобразнее, но прелесть отры вка из «Мерт -вых душ» была бы — хотя бы он был даже отчасти переделан к худшему — вдвое поразител ьнее в этой повести, нежели в самых «Мертвы х душах». И скажите, разве было бы беспол езно прочитать эту повесть человеку, который еще не имел (и, быть может, долго не будет иметь) сл учая прочитать «Мертвы е души»? И не бой тесь продол жител ьности его забл уждения: так или иначе, но он услышит, что отры вок, ем у понравивший ся, заимствован из Гогол я, и тогда никто его не удержит от чтения самого Гогол я.
Ест ь люди требовательные, неуступчивые, которы е говорят : «всё
или ничего, кл очки и обры вки никуда не годят ся»; но иногда самый требовательный чел оаек видит себя в необходимости с бл агоразумною уступчивостью говорить: «лучше хлеб с мякиной , нежели совершенно ничего».
Эт о о пол ожител ьном сод ержании сл авянофил ьства. Чт о же касается его стремлений , нел ьзя не отдать ему полной справедливости. В извлечении статьи г. Киреевского: «О характере просвещения Европы », последние строки, отмечены у нас вносными знаками, выписаны нами без всяких перемен и составл яют закл ючение в самом подл иннике: истязуй те эти строки, как хотите, но вы не можете най ти в них вражды к просвещению; напротив, они внушены горячею ревностью к просвещению и к улучшению русской жизни. Можно и дол жно не согл ашаться с почтенным автором в средст вах к дост ижению, но нельзя не признат ься: цель его — цель всех бл агомы слящих людей .