Г. Шевы рев вы разил ся об этом предмете сл едующим образом , рассужд ая о цикл опах:
Главный источник их дикости (т. е. дикости цикл опов) — отсутствие веры в богов. Когда Одиссей вздумал убеждать циклопа именем Зевса, бога гостелюбца и заступника странников, тот отвечал ему:
Видно, что ты издалека, или вовсе безумен, пришелец,
Есл и мог вздумать, что я побоюсь иль уважу бессмертных.
Нам, циклопам, нет нужды нн в боге Зевесе, ни в прочих Ваших блаженных богах; мы породой их всех знаменитей .
Страх громовержца Зевеса разгневать меня не принудит Вас пощадить: поступлю я, как мне самому то угодно.
Такое безверие соединено в циклопе с отсутствием всякого понятия о личности человеческой . Человек ему нипочем. Он считает его наравне с бараном. Такое безумие объясняет иам, почему циклоп, правда, пьяный , поверил тому, что человек может называться Никто и не иметь никакого
личного имени. Разумная хитрость Одиссея здесь вполне торжествует над грубою дикостью людоеда, не признающего личности человеческой . При в том кстати нельзя не вспомнить, что некоторые мнимые мыслители наши,
88
увлекшись немецкою философиею, вздумали было навязать такие циклопи* чес кие понятия об личности человеческой народу древней Руси, иные умышленно, с неуважением к ее значению, другие же с добродушным отсутствием всякого умысла, а принося от чистой русской ду ти бессознательную жертву русскою же непонятою ими народностию в пользу германского любомудрия, («Москвитянин», 1849, № 3. «Критика», стр. 109.)
Посл е этого, конечно, никто не будет смешивать г. Шевы рева с сл авянофил ами; а внимательное рассмотрение статей ученого авт ора приведет каждого к решительному убеждению, что если г. Шевы рев находит некоторы е отдельные их мысли полезными, но слишком недостаточно развиты ми и сл ишком сл або вы раженными у самих сл авянофил ов, и потому ст арает ся повторят ь атн мысли как можно чаще, в самых энергических вы ражениях, сообщая им самое всеобъемл ющее значение, прил агая их ко всякому данному предмету, — если, говорим мы, он делает это, то делает как мыслитель своеобразный . Определ ить его образ мыслей было бы очень затруднител ьно, потому мы и не беремся за это, предо-ставл яя каждому читателю выводить из фактов, представляемых нами на следующих страницах этой статьи, такие закл ючения, какие ему покажут ся естественными. Мы можем сказать только одно: г. Шевы рев мыслитель своеобразны й . Считаем также небесполезным заметить, что писатели, вступавшие в учено - литературные прения с г. Шевы ревы м, конечно, напрасно жал овал ись, будто он, в возражениях своим противникам, переступал иногда границы чисто ученого или л итературного прения, вовлекая в сферу спора предметы и понят ия, которы х у нас ни в какой полемике не дол жно касаться: что несправедливо утверждали также, будто бы иногда он увл екался даже в некоторы е опасения против просвещения. Несправедл ивост ь всех этих упреков до очевидности изобл ичается тем, что, разбирая сочинение князя Вяземского «Фон- Визин», ученый критик выписывает из этой книги следующие бл агородны е и прекрасны е ст роки:
Немного таких истин несомнительных, немного таких правил непреложных, коих святость должна пребыть несомненною и тогда, когда противоречат им последствия частные, случай ные и независимые от воли людей . Но, посвятив себя на служение одной нэ сия истин, должно пребыть ей верным без изъятия, применяя к себе рыцарское восклицание французских роялистов: Vive le roi quand memel Пол ьза просвещения есть одна из малого числа сих исключительных истин. Почитая его единым, прочным основанием благосостояния общего и частного, совестью правительств и лиц, простительно ли, например, пугаться малодушно некоторых прискорбных явлений , приписываемых просвещению, или, положим, и влекущихся за ним по неисповедимым законам провидения, которое отказало в совершенстве всему, что ни есть на земле? Писатель, который , по званию своему, обязан быть проповедником просвещения, а вместо того бывает доносчиком на него, подобен врачу, который , призван будучи к больному, пугает его иеверно -стию своей науки и раскрывает перед ним гибельные ошибки врачевания. Пусть каждый остается в духе своего звания. Довольно и без писателей най дется людей , которые готовы остерегать от властолюбивых посягаиин разума и даже клеветать на него при удобном случае.