Знак у дороги I
География, как сказали бы где-нибудь в Мирсварине, или же землеописание (по менее притязательным порядкам Ривер-Немма) вызывала наименьший интерес в юном Валенторе из всего того, что заботливо и с усердием преподавали ему многочисленные учителя с самых ранних лет. Да и очень трудно назвать истинной географией, даже с послаблениями, этот свод краеведения, зиждущийся лишь на скудных описаниях Имперских просторов, вперемешку с поверхностными сведениями о северных объединённых королевствах и северо-западных островных государствах. Ни один лунг не отважился бы на столь сомнительное и рискованное предприятие, ведь побоялся бы прослыть лжецом. А лунги не терпят подобной славы.
Валентор, побывав в Мирсварине и проведя там довольно много времени для смертного человека, вздумал вдруг, что сам частично является лунгом, и посему всё то, что некогда узнал от пылкого и нервного учителя о «географии», он предпочёл бы попросту перечеркнуть, скомкать и выбросить в мусорную корзину за ненадобностью, посрамлённое и заклеймённое как «совершенно бесполезный вздор».
Но, как это не забавно, из всех наук, прививаемых молодому Валентору, будущему сокрушителю Тёмного Ткача и хозяину мрачного близнеца Тельмасс, именно география могла бы пригодиться больше прочих. Ведь в долгом странствии ему не понадобились ни десятки имперских диалектов, давно уже ушедших под толщу минувших эпох, ни красноречие, коему искомый житель Лемна так и не обучился вовсе, ни (в особенности) логика, против здравомыслия которой он будто бы восстал на «диких землях», противопоставляя ей всю личную волю и все вольности чувств.
И, как это не плачевно, как раз карты Империи страдали от острого недостатка в точных и достоверных данных, зачастую нанесённых на их шершавые пергаменты некими горе-путешественниками, большую часть своих «приключений», что никогда не приключались действительно, выдумавшими. И это – в лучшем случае. В остальных же, разбавленные и суевериями, и предрассудками простого люда, и граничащие с культовыми приданиями, сведения об отдалённых землях составляли собой лишь огромное и незыблемое ничто.
Но, как выяснилось позже, это самое «ничто» властвовало тоже не над каждым, а для некоторых и под небесами Ривер-Немма не возводилось в абсолютную и безграмотную тьму, но порой значило нечто, даже многое.
Не удивительно, что и местное, имперское землеописание оставляло желать лучшего, намного лучшего. Валентор отчётливо знал, что размещается по краям огромных земельных угодий Ривер-Немма, но сколько в нём городков, городищ, поселений и подворий он даже не догадывался. Двигаясь до границ Диких Земель из Лемна лишь по одобренным властями дорогам с пропускными воротами и навесной сторожевой башней над ними – гнездовьем ведомств передвижений – историк не замечал всего того, что творилось за окном его вполне благоустроенной повозки, всецело вверяя собственную жизнь извозчику. До достижения рубежей с Мирсварином Валентор истратил на какое-то восторженное, беспамятное созерцание пейзажей почти три луны, однако он так и не осознал масштабов неведения имперцев не только о том, что залегает у них под боком, но и касательно всего многообразия и величия того, что простиралось в пределах их собственной отчизны.
Теперь же, устремляясь на северо-восток из Мирсварина, Валентор поверить сам себе не мог, что знал когда-то так мало о родине. Он решил провести Металлию не по государственным дорогам, наводнённым и стражей, и проходными пунктами, но по южным территориям Ривер-Немма, которые всегда в Лемне несли на своих очертаниях следы дурной, прогнившей и зловонной славы, и зачастую объявлялись «дикими местами» всем образованным столичным людом. Заочно. Сейчас исследователь и начинающий маг полагал, будто всё, что его сородичи-имперцы именуют «диким» достойно, как меньшее, пристального осмотра и изучения. И, не дозволь Всевышние, дикое внезапно обернётся развитым и культурным, в какой-то мере даже образцовым, но всегда крайне захватывающим и поучительным, стоит лишь бросить на него один незамутнённый взгляд.
Итак, ведя любимую женщину по южным провинциям Ривер-Немма, Валентор жалел, что до сего момента ничего не знал о географии собственной страны. Зато, этот маленький недочёт в его походную похлёбку тоже добавил особенную, терпкую и запоминающуюся приправу, ибо каждое крошечное открытие, совершённое на имперских дорогах, принадлежало не одной только Металлии Дрейк, но было честно разделено поровну между двумя странниками, будто желанная добыча.
Ещё Валентор жалел, что не сумеет показать самые прекрасные и фантастические картины Ривер-Немма хозяйке ясного близнеца, расположившиеся на западе, на Ржавом плато, где вся земля налита красной, насыщенной охрой, и заходящее солнце тоже почти всегда выглядит алым, будто проржавевшем от соприкосновения с медным горизонтом или железистыми почвами плоскогорья.