- Прошу вас, успокойтесь, - проговорила доктор, подняв раскрытую ладонь. – Никто не говорит, что вы больны. Но ваше состояние нестабильно, я говорю о посещении вами клиники только для вашего блага.
- Не поеду! Вы не можете меня заставить, вы не должны! Я ничего не сделал, чтобы был повод, я вообще ничего не сделал! Я не хочу туда возвращаться!
Том осёкся, поняв, что ляпнул лишнего – сам же сказал, что лечился уже, чего нельзя было делать, поскольку нормальные не лечатся.
- Вы проходили лечение по психиатрической части в прошлом? – спросила доктор. – Прошу вас, ответьте, это важная информация.
Том молчал, только испуганно, затравленно бегал глазами. Подождав достаточно, чтобы убедиться, что ответа не последует, доктор обратилась к Гарри:
- Месье Симон, выйдите, пожалуйста.
Гарри оставил их наедине. Доктор – психиатр-невролог, указала на диван:
- Присядь, пожалуйста, - перешла на «ты», поскольку так общение получается более личным, доверительным.
Том сел, снова не смотря на неё. Доктор пересела к нему на диван.
- Как тебя зовут? – спросила мягко. – Мне нужно как-то к тебе обращаться.
Том молчал. Доктор тоже помолчала и представилась:
- Меня зовут Джаннет, - продолжая смотреть на Тома, указала на свой бейдж.
Том машинально проследил её жест, который заметил боковым зрением, тем самым посмотрев на неё. Есть контакт.
- А тебя как зовут? – добавила доктор.
Том снова помолчал, но затем спросил в ответ:
- Разве вам не сказали, как меня зовут?
- Нет.
- Том, - тихо произнёс через паузу. – Меня так зовут.
- Спасибо, Том. Теперь, пожалуйста, скажи – ты проходил в прошлом лечение в психиатрической больнице или клинике неврозов?
Том молчал. Доктор пошла иным путём, довольно рискованным:
- Том, какой у тебя диагноз?
Молчание. Доктор снова заговорила:
- Том, тебе знакомо понятие врачебной тайны? Оно означает, что я не вправе никому рассказывать о том, что услышу от тебя, в противном случае я потеряю работу. Но важно, чтобы ты сказал правду – чтобы я могла правильно оценить твоё состояние и не допустить ошибку. Ты понимаешь, о чём я говорю?
Том кивнул.
- Хорошо, Том. Спрошу ещё раз – ты проходил лечение?
- Да, - на грани слышимости.
- У тебя есть диагноз?
- Да.
- Какой?
- Диссоциативное расстройство идентичности… Или личности. Не помню, как правильно.
- Оба варианты правильны. Том, скажи, у тебя недавно было переключение?
Том сдавленно кивнул.
- Когда?
- Второго. Второго апреля.
- Два дня назад?
- Да, - подтвердил Том.
Временные рамки сходились с теми, в которые, как сообщил Гарри, молодой человек начал вести себя странно, после чего вовсе сбежал, что совершенно неудивительно после переключения-возвращения. Оставалось узнать масштабы катастрофы и есть ли она вообще.
- Какой отрезок времени ты не помнишь? Какой день помнишь последним? – спросила доктор.
- Двадцать… Двадцать восьмое февраля. Месяц, получается, чуть больше.
Том соврал, потому что три года – ужасно долгий срок, за который, думал, точно окажется в психушке, а месяц – не так уж критично. Не для него конечно, а в целом, для него и один потерянный день был катастрофой с учётом того, кто его подменял.
- Том, ты был в этом городе, в Париже?
- Да.
- Это твоя квартира?
- Да.
- Ты знаешь мужчину, который был с нами?
- Да.
- У тебя есть близкие люди в этом городе? Те, кто знают о твоей болезни и могут сейчас побыть с тобой?
- Да.
Доктор покивала и, выдержав паузу, произнесла: