- Ваше Высочество, - почтительно проговорила Тэра, протягивая своей госпоже Сосуд.
- Жди здесь, - приказала "девочка", небрежно хватая священную реликвию за ручку и отворачиваясь от всадницы. - Можешь развести костер, но так, чтобы было незаметно. Лагерь не разбивай - скорее всего, на рассвете мы покинем это место.
- Да, госпожа, - склонила голову Тэра, наблюдая, как "девочка" направляется ко входу в пещеры.
Взгляд ее против воли притягивался к невысокой фигурке в плаще до колен, точнее - к ее походке: странной, переваливающейся, что казалась неуклюжей; к осанке, чуть сгорбленной - все тело "девочки" было наклоненно вперед в попытке перевесить массивный толстый хвост, нет-нет да мелькавший из-под полы плаща.
Сама Тэра, как и почти все ныне живущие драконы, принадлежала к самому последнему поколению, созданному Всеотцом. Ей рассказывали: хвост оказался ошибкой - слишком тяжелым он был, слишком большим; лишь мешал, вместо того, чтобы помогать. Обладали им только самые первые из Полных граждан. До конца четвертого столетия от Падения Королей дожила только одна из них...
- Герцогиня! - не удержавшись, окликнула Тэра.
"Девочка" остановилась. Оглянувшись через плечо, она смерила всадницу хмурым взглядом:
- Да?
- Я смогу... увидеть его? - тихо спросила Тэра, неотрывно глядя в глаза герцогине Элком, первой дочери Всеотца, которого на равнинах больше знали как Ёрмунганда, Великого Черного. -Поговорить с ним?
В ответ герцогиня улыбнулась. До этого момента Тэра могла бы поклясться, что бессменная правительница Драконьего Герцогства просто неспособна была родить настолько мягкую улыбку, что вызовет крохотные ямочки на щеках, мгновенно превратив ее лицо из холодной бесстрастной маски в милое детское личико, полное бесконечного очарования юности.
- Конечно, девочка, - ответила она. - Каждый ребенок имеет право знать, кто его отец. Ты поговоришь с ним - для этого я тебя и взяла. Но - после того, как это сделаю я.
Крепостицу, охраняющую вход в пещеры, в которых когда-то жил и работал Ёрмунганд, никогда не брали штурмом. Когда Короли пришли с войной в эту страну, главная битва произошла вдали от этих мест - в паре сотен километров на юго-восток, ниже на полкиметра - у стен столицы. Исход у того сражения мог быть только один - и после своей победы Короли лишь однажды наведались в эти глухие земли: вынести отсюда все ценное, прихватив с собой ту часть наработок Ёрмунганда, которую не успели уничтожить немногочисленные жители крепости - в основном самые старинные, часть из которых вообще были вырезаны на каменных плитах драконьим когтем. Разрушать крепость они поленились.
Вместо них это сделало время.
Герцогиня медленно шла по внутреннему двору крепости, огибая завалы камней и руины зданий. Остановилась она лишь однажды - у засыпанного колодца, посреди того, что когда-то было центром крохотного поселения. Здесь она когда-то клянчила сладости у заезжих торговцев, чуть дальше, в пекарне, от которой остался только голый остов несущей стены, таскала пироги...
Место, где прошла немалая часть ее детства... большая часть которого была поистине ужасной. Монастырь Ордена Искателей, куда ее привезли вскоре после первого рождения, отобрав у биологических родителей, тоже находился не так далеко: в нескольких десятках километрах к югу. Наверное, она могла бы назвать эти заброшенные земли своей родиной.
Покачав головой, Элком продолжила свой путь, гадая про себя, отчего Ёрмунганд выбрал именно это место для встречи - отец был немногословен, очевидно, не доверяя магии "Сообщения". Слишком уж много воспоминаний навевала на нее крепость Гнездо Дракона - далеко не всегда счастливых, если честно.
Монастырь Ордена, в котором росла будущая герцогиня, запомнился ей серыми гранитными стенами, суровыми воспитателями, день и ночь нудящими о Великой Судьбе, что ожидает ее в будущем, тяжелой работой в теплицах, где выращивались необходимые для исследований Ёрмунганда растения и тоскливыми взглядами украдкой из окон - на долину, на городок Ёсэль, на горы и солнце: все те вещи, которые она увидит вблизи лишь отправившись в последний путь, чтобы быть принесенной в жертву дракону-покровителю.
Она помнила взгляды обитателей монастыря, равнодушные или жалостливые - так смотрят на смертельно больных, обреченных на смерть. В те времена, спустя почти сто лет после начала работы Ёрмунганда и тысяч убитых трансформацией детей уже никто не верил, что дракон добьется успеха. Отобранных детей, которых, вместе с ней, было меньше десятка, не учили читать и писать... да вообще почти не замечали, предпочитая занимать растимых на убой детей работой и проповедями от заката до рассвета, под постоянной охраной.
Они росли, зная, что умрут, когда им исполнится десять.
Две недели пути от монастыря Ёсель до Гнезда были самым интересным и одновременно страшным временем в ее жизни. Каждая пройденная мера пути дарила ей новые впечатления, неописуемо прекрасные в горах закаты и рассветы, пьянящий воздух с привкусом свободы, новые лица и деревеньки... и она же приближала ее к неумолимому концу, скорой и весьма болезненной смерти.
Ей, в отличии от тысяч и тысяч других, повезло.
Если, конечно, можно назвать везением первую условно успешную трансформацию - когда кожа под чешуей отчаянно чесалась, из-за чего сон скорее напоминал потерю сознания, хвост мешал ходить, глаза слезились от яркого света, а любая еда, кроме, почему-то, куриного мяса и моркови, вызывала рвоту и понос.
В детстве: монастыре, на пути к Гнезду, когда ее привязывали к каменному ложу перед мордой огромного черного дракона, что смотрел на нее равнодушным взглядом хищных желтых глаз, под которым она чувствовала себя коровой на бойне, Элком ненавидела Ёрмунганда почти так же сильно, как и боялась.