Двери бара резко открываются. Заходит человек в полицейской форме. Высокий и худой. Куртка на нём болтается, а фуражку он держит в руках. Белоснежные зубы стали новым источником света в помещении. Молодой, около тридцати, с идеально очерченными скулами.
– Добрый день, шериф.
– И Вам, мистер Лукаш. Дмитрий. Филипп. Томас. – он называет имя и делает кивок головой.
– А Вы?
– Софи.
– Ага. Не видел Вас раньше. Гостите у родственников или проездом?
– Отдыхаю, снимаю комнату неподалёку.
– Интересно. Давно в городе?
– Я прошу прощения, многоуважаемый представитель закона, что за допрос? – возмущённо спрашивает мистер Лукаш. – Если девушка приглянулась, то скажите ей об этом прямо, не мучьте её подозрениями. Ведь приглянулась? А? Шериф?
– Я просил Вас так не называть меня, мистер Лукаш, уже много, бесчисленное количество раз. Я участковый. Слышите меня? У-част-ковый.
– А что такого, шериф? – нарочно подхватывает Дмитрий.
– Да, шериф? – с еле заметной улыбкой поддерживает Филипп.
– И вы туда же, взрослые, трезвые люди. Налей стакан воды.
– Да ладно, Тихон, не обижайся, – уже не сдерживая добрую насмешку, говорит Дмитрий. – Ты какой-то возбуждённый. Что-то случилось?
Тихон Янович протягивает руку к стакану, сжимает его тонкими длинными пальцами и делает несколько глотков. Откашливается. Нельзя сразу с холода пить холодную воду.
– Вы не слышали? – удивляется участковый, вскинув бровь, - Стёпку Щукина нашли. Мёртвого. Под Северным мостом.
Часть вторая: Киттлуордские озёра
Глава 1
– Шевелись, Томас, – проворчал отец, – Хотелось бы вернуться домой до обеда. Томас отстаёт от Филиппа, теряясь за спинами прохожих. Ему кажется, он путается под ногами и его,вот-вот наступив, раздавят. Серым курткам, зелёным, почти прозрачным, дождевикам и чёрным галошам нет конца. Помимо людей нужно уворачиваться от луж, глубина которых может превышать высоту его резиновых сапожек, а в худшем случае и его самого. Моросит дождь. Воскресный базар в самом разгаре.
Киттлуордский базар имеет значимое отличие от старого рынка Петербурга, не только размерами, но и предложения гораздо скуднее. Количество посетителей же на квадратный метр не отличается, за счет скромного размера палаточного городка.
Филипп и Томас пришли пополнить свои запасы говядины, молока и творога. Ещё конфет. Томас, в отличие от большинства детей, равнодушен к сладкому, но иногда шоколада хочется всем.
Этими товарами базар не ограничивается. Стоит палатка с консервами, кто-то развесил сушёную рыбу. Канцелярские принадлежности. Тарелки, блюдца, бокалы, кастрюли, вилки и ложки. Светильники и торшеры. Куртки и ботинки. Рубашки и брюки. Спортивные костюмы. Кто-то даже расставил фарфоровые фигурки домашних животных. Правда, особым спросом они не пользуются. Дети и женщины берут их в руки, вертят, разглядывают и ставят на место. Кто будет покупать игрушки, когда на кусок мяса копит вся семья?
С другой стороны, без уюта жить нельзя, человекусвойственно облагораживать своё место, свою территорию, так что возможно, кто-то скажет, что именно эта палатка наполнена самым ценным товаром. Пока не проголодается.
На этом разнообразие Киттлуордского базара заканчивается. Из мяса могут предложить ещё разве что свинину. Фруктов почти нет. Из овощей тыква, свекла, морковь и картофель. Непомерно дорогие помидоры и горькие огурцы. Но люди всё равно долго бродят по нему, ведь это одновременно городское собрание и новостная лента.
Они разговаривают, сплетничают, обсуждают и делятся своими самыми значимыми событиями за прошедшую неделю. «Именно так выглядит настоящая социальная сеть», - ответил бы мистер Лукаш Софи на её рассказы об «Изнанке».
Главный же вопрос на повестке дня этим воскресным утром –смерть одного из братьев Щукиных. Убийства для Киттлуорда большая редкость. Все друг друга знают, а люди, приезжающие отдыхать на озёра в городе появляются редко, только проездом, максимум заскочат в магазин, докупить что-то незначительное и вряд ли съестное. Мужики после лесозаготовок могут напиться в гараже у кого-нибудь из них и драку устроить, но, как правило, всё заканчивается рассечённой бровью или губой. Возможно фингалом, дальше не заходит. Могут школьники повздорить между собой, но и там в грязи поваляются, а к вечеру снова друзья. Когда каждое утро смотришь на собранный для тюрьмы чемодан, на вспышки в небе, зная, что праздника сегодня никакого нет, начинаешь относиться к жизни иначе. Тем более в городе, где все хоть как-то, но знакомы.