– Всё готово, святой отец, – человек в пожарной форме стоял рядом со скамейкой, Софи не слышала, как он подошёл. – Вертолет ждёт.
– В город срочно надобно. В Петербург. Дела у меня там. Не у меня конечно, у церкви. Машиной долго, да и дороги размыло, а мне одним днём. Туда-обратно, иначе, как тут храм без меня.
Глава 5
Томас смотрит в окно, как дождь по стеклу чертит вертикали. Вспоминает вчерашний день, стены подкопчённые, будку собачью. Думает, как же это огонь всё пожирает. Вот живут люди, дом строят из камней, из кирпичей стены возводят, крыша железная, а огню всё равно. Раз и нет дома. И людей тоже нет. А были они вообще? Люди-то.
Смотрит на Мэта, тот в учебнике, что-то рисует увлечённо. Смеётся сам с собой. На учителя внимания никто не обращает, разве что первые парты. Кто зевает, кто переговаривается, кто как Томас – за дождём наблюдает. Третий урок, уже проснуться пора, а глаза всё слипаются. Голова в тумане каком-то, подумать хочется, поразмышлять, в одно точку глазея.
Учитель бормочет монотонно, скучно, вот дети и засыпают. Бывает, сам к доске отворачивается, рот ладошкой прикрывает. Может и себя убаюкал, может погода сморила. Мужчина всё-таки в возрасте уже. Свитер шерстяной с ромбовидным узором, и туфли из-под стола торчат, старые уже, потёртые. Лицо неживое, только усы шевелятся, да залысина изредка от света лампочки поблёскивает.
Звенит звонок, класс оживает сразу. Все кричат, с мест повскакивали, тетради в рюкзаки убирают. По всей школе галдёж, беготня. Учитель из класса выходит. Мэт не отвлекается и после звонка, продолжает книгу расписывать. Томас к нему подходит, на страницы раскрашенные заглядывает.
– Зацени jpeg, – демонстрирует своё художество Мэт. Он подрисовал банан к человеку на странице, а рядом кучу из банановой кожуры. Хоть синие чернила и выделялись, смотрелось очень правдоподобно.
– Good, – отвечает Томас. Ему хочется про дом сгоревший поговорить, про день, проведённый с Софи, но друг слишком увлечен, ему сейчас до углей чужих дела нет, за перемену закончить надо. Следующий урок предпринимательство, там новая книга и новая работа.
Предпринимательство началось только в этом году. Предмет вроде нужный, должен был к ведению бизнеса приобщать, про налоги рассказывать. С детства, с третьего класса, чтоб у детей уже понимание формировалось, откуда деньги берутся, как хозяйство вести. К девятому классу, чтоб уже знали, кто торгашом станет, кто на ферме останется, а кто в город поедет, дальше знания получать. Идея конечно хорошая, вот только на деле всё наоборот оказалось. Учебников нормальных не написали, а финансовое право третьеклассникам попробуйобъясни. Термины сложные, слова не запоминаются. Вчера только писать учились, сегодня капитал изучаем. Со временем вроде как лучше стало, в игровую форму всё перевели. Теперь первый год только идеи придумывают, друг другу продать пытаются. С каждой вымышленной сделки часть в казну, о налогах с детства надо, правда, проблема одна так нерешённой и осталась, проценты только в пятом классе проходить начнут.
Учительница девушка молодая, худенькая. Волосы каштановые, платье жёлтое, неяркое уже, не одну стирку видело. Улыбка на лице нарисована, иначе как она столько в одном положении?! Голос звонкий, каблуки по всему классу цокают. Детям играть нравится, каждый что-то предлагает, привносит. Учительница просит называть её коуч. Так все молодые учителя делают. Не только учителя, но и каждый, кто что-то преподает, со сцены рассказывает или из-за кафедры, просит себя коучем называть или тренером. На уроке предпринимательства она – коуч, а в жизни бизнес-тренер. По личному вопросу только так к ней просит обращаться, а уж за пределами школы подавно. Статус вроде как престижный, а уж звучит и вовсе дорого, по заграничному.
После предпринимательства физкультура. Томас выходит из класса первым, сегодня его игра не увлекла, голова другими мыслями занята. Коридор школы тёмным кажется, стены в зелёный цвет выкрашены, а люминесцентные ламы на потолке возле класса перегорели обе. Ливень вроде как идти перестал, с утра пасмурно было, но облака недождевые, вот школа детьми и наполнилась, а тут резко раз - стеной и накрыло.
Линолеум в коридоре пожилой, кусками ободран, где из-под плинтуса вылез – сворачивается. Весь в чёрных полосах. Томас молча идёт, рядом Мэт ранец поправляет за спиной, дышит прерывисто. Спустились со второго этажа, поручни у перил толстые, деревянные. Идут мимо запасного выхода, дверь тоже зелёной краской выкрашена, как и пружина, чтоб ржавчину скрыть. Доводчики только в учительской и в классе химии, но там у них пока уроков нет.