– Но…
– Вы, дорогая моя, можете сколь угодно пытаться переубедить меня, но боюсь, что ничего не изменится, так как история показывает нам неоспоримый опыт и доказывает фактами, спорить с которыми не имеет абсолютно никакого смысла, равно как и, никакой ценности. – Мистер Лукаш потягивал темное пиво из массивного бокала, но завидев отца с сыном, отвлёкся на приветствие, - Надо же, и дождь и град не помеха бесстрашным торговцам яблоками.
– Доброе утро, мистер Лукаш.
– Не такое уж оно и доброе, если вы здесь Филипп, однако я рад видеть Томаса. Приветствую, мальчик.
– Вы всегда такой… Ворчливый? – не без доли смущения спросила Софи.
– Мне казалось, у Вас достойное литературное образование, а это всё, что Вы из себя выдавили? Весь вопрос? Горько, очень горько слышать подобное из уст заявленного профессионала.
– Вы не любите журналистов?
– А за что их любить? Я отчётливо помню тридцать четвёртый, бесконечные разговоры в независимых интернет-изданиях о победе над режимом. Частные радиостанции, набравшие популярность из-за запрета стриминговых сервисов, рокотали о великом будущем и последнем шаге на пути к неизбежному счастью. А что в итоге? В назначенный час простых людей на площади почти не было, одни журналисты напялили на себя жёлтые жилеты… И чего? Один протестует – тридцать освещают. Вот и вся революция.
– Это неправда! Были сражения, шла война! Я видела снимки, огонь, оружие, люди гибли! Как вам не стыдно!
– Ах, Вы видели снимки? Тогда позвольте извиниться, но понимаете, дело в том, что вам тогда было сколько? Годик или вы ещё не родились? А я был там, в Петербурге, на пересечении Гороховой и Адмиралтейского. Видел всё своими глазами и знаю, о чём говорю. – Он выдержал паузу и глубоко вдохнул, – Да, шли бои. И стреляли. И горели люди, а Ваша немалочисленная братия, с упоением ловила эти кадры. Снимала корчившихся от боли, вместо того, чтобы хоть как-то им помочь. Хотя бы вытащить из-под колес раненого ребёнка, перевязать тряпкой оторванную руку, но кадры важнее. – Мистер Лукаш смотрел в одну точку, не моргая, словно проживал этот день заново. В какой-то момент полено в камине треснуло достаточно громко, чтобы привести его в чувство, – Кстати, у нас тоже есть журналист, – Мистер Лукаш кивнул в сторону Филиппа, – Знакомьтесь, Филипп Иер – Беспощадный еженедельник.
Софи посмотрела на Филиппа, но он, не обращая никакого внимания на мистера Лукаша, молча перетаскивал мешки с яблоками в дверь за барной стойкой.
– Мученица. Боль воплоти. Близкое знакомство не рекомендую, однако здороваться необходимо по этикету. Так, о чём изволите писать?
– Всё хорошо? Вы успокоились? – с ненаигранной опаской поинтересовалась Софи.
– Я, милая моя, даже не начинал возбуждаться, просто спор должен вызывать чувства и выводить на эмоции, а не быть монотонным и скучным, как этот носильщик яблок, но уверен, в этом вы со временем поднатореете. Дмитрий, плесни ещё. Знаете, здесь редко встретишь новых людей, к тому же столь прекрасных, а разговаривать с одними и теми же лицами вредно для здоровья. Так что не откажите старику.
– О пропавших людях. На озёрах.
– Пропавших людях? Кому-то есть до этого дело? Они пропадают тысячами каждый год, а здесь и подавно, сколько себя помню, затерянный мир.
– Есть дело. – Предвзято и напыщенно ответила Софи, – Только этим летом пропало двадцать два человека, вместе с машинами. Понятно, что summer was hot, поток туристов вырос, но не настолько, чтобы число пропавших увеличилось в несколько раз.
– Киттлуордские озера всегда славились романтикой и уединением. Особенно в знойные летние ночи все пытаются как можно дальше проехать к границе, в самое сердце озер. Тонут. И нижайше кланяясь, прошу вас, моя дорогая, давайте обойдемся без увечий великого и могучего.
– Слухи разные ходят, лучше всё проверить самой, – Софи про себя решила уступить в силу возраста собеседника и не употреблять иностранные слова. Хоть и познания в языках у неё имелись глубокие, по её же собственному мнению.
– Да перестаньте, ну кому это интересно? У нас пропадают тысячи человек, если не десятки и не только в нашем регионе, напротив, наш показатель один из самых низких. К тому же есть столько тем… Пишите о том, что у нас больше не полицейское государство, а сидевшее. Где половина граждан год, да чалилось. Уж колония-поселение так вообще святое дело. Кстати, можно и о святом. Почему все хорошее: везение, успех, железное здоровье — это признаки сделки с дьяволом, а вот страдания и терпение это от Бога? Не пора ли — это осветить? Согласен, сразу закроют. А если о том, что анальное отверстие предназначено только для испражнения, однако его научились использовать для однополых плотских утех. Назовете статью: «Для чего нужны законы морали?»