– Бедный мальчик. Бедный мальчик, – твердил мистер Лукаш, положив руку на плечо Томаса. Они смотрели вслед уезжающему форду, пока тот не скрылся за поворотом.
Западный ветер нагнал свинцовые тучи, они полностью заслонили небо. Красные огоньки на стекле бара продолжали бегать, делая вид, что ничего не случилось. К колёсам тележки прибился пакет. Удивлённые лица, пристально следившие за происходящим из окон автобуса, отвернулись, делая безразличный вид. Одинокий старик, сирота и плачущая женщина стояли возле бара, напротив церкви.
Глава 2
Южным скатом жители Киттлуорда называли пологий склон, рядом с дорогой, ведущей на Петербург. Марья выделила Томасу раскладное кресло, для этого его даже специально подняли в комнату братьев, где он будет теперь жить. Пока Томас пил чай, его знакомили с большой семьёй.
– Это дедушка Слава, – говорит Марья, указывая на беззубого старичка, сидящего отдельно от остальных.
– У меня друга так зовут, – отвечает мальчик.
– Отстань ты от ребенка, привязалась. Такое горе у мальчишки, – ворчит старая седая женщина с, повязанной под пояс, пуховой шалью. Она живо комментирует действия каждого члена семьи, попутно сопровождая их недовольством.
– Мама, перестань! Лучше разговаривать, дети ведь ранимые. Мало ли, что в голову взбредёт, – отвечает Марья. Седая женщина только отмахивается, но держит ухо востро. Из кухни не выходит.
Томас и правда не хочет ни с кем говорить, но воспитание не позволяет открыто заявить об этом. Конечно, его мысли заняты отцом. Вопрос, что он сделал и когда вернётся, не покидает мальчика. Румяные пирожки с картошкой и с капустой, щедро предложенные ему, как почётному гостю, не лезут в горло. Есть не хочется совсем. Спасает чай. Лишь иногда мысли об отце прерывают раздумья о том, какой всё-таки это хороший напиток. Ты вроде бы и не ешь, а вроде бы и вместе со всеми сидишь за столом. И никто не говорит тебе: «Покушай, возьми поешь, ешь давай и прочее».
Со двора зашёл Влад, старший сын Марьи. В этом году он заканчивает девятый класс. Все ждут от него решения, что он поедет учиться дальше в Петербург, но Влад не собирается покидать родные пенаты, его вполне устраивает жизнь фермера. Вот только объявлять об этом он не торопится, слишком уж большие на него возлагают надежды. Хотя в глубине души все, включая Марью, знают о том, что сердце его слишком сильно привязано к Киттлуорду. Его младший брат, Женя, полностью разделяет точку зрения Влада. Вместе они мечтаю развернуть овцеферму до невиданных масштабов, обсуждая перед сном свои грандиозные планы и будущие успехи.
– Вы почему не в школе? – пытается ругать их Марья.
– Баранов на скат гнали, – спокойно отвечает Влад.
– А отец что?
– А что отец, там сейчас. И дядя с ним. За всеми разве уследишь, – не слишком яро оправдываются братья. Марья недовольна, но что сказать. Не спали же, а делом занимались. Отец бы и один справился, а с дядей тем более, но теперь уже, что поделать, – Сейчас же в школу!
– Да брось ты! Какая теперь уже школа, десять часов! Пока дойдут, уже обратно идти, – ворчит седая женщина, – Пусть лучше тернослив спилят. Совсем засох. Который раз прошу.
Братья уходят во двор. Марья молчит, ей нечего противопоставить матери, а ругаться с ней нет ни сил, ни желания. Та всё равно останется при своем мнении.
Через два с половиной часа Томас и Марья стоят на пороге фермы Иер. Дверь закрыта, ключ остался у отца. Мальчик ловко перелезает через железную калитку и заходит в дом с чёрного хода. Они не запирают эту дверь, кому придет в голову соваться в чужой двор? Так далеко от города, да ещё ведь нужно угадать, когда хозяев нет дома.
Томас открывает парадную дверь, впуская новоявленного опекуна. Марья оценивает комнаты, пока Томас собирает всёсамое необходимое. Одежду, школьный рюкзак, тетради, книги. Они кормят кроликов и уток. Хозяйство теперь полностью легло на плечи мальчика. Марья хочет помочь, но Томас слишком ловко ориентируется в родном доме, она за ним попросту не поспевает. Закончив дела, мальчик ещё раз все перепроверил, пока Марья ждала его у порога.