Герцогиня блеснула позолоченными коронками и стеснительно отмахнулась.
– Может, всё-таки позволим графу испробовать сей чудодейственный напиток? – спросил, подмигивая старичку профессор, тот выпрямил спину и широко улыбнулся беззубым ртом.
– Вот ещё! – уже со злобой прикрикнула седая старушка, всплескивая руками, – Ему уже на несколько жизней хватит. Перебьётся.
Глаза старичка потухли, осанка испортилась, лицо помрачнело.
– Он мне и говорит, – продолжил мистер Лукаш, – Ладно ещё девчонка, не знавши полезла. Этот куда? Хотя может, как и Стёпку - волки, только в этот раз утащили.
– Кто этот-то? Кто этот? Говори ясней! – огрызнулась седая старушка в сторону профессора. Лицо её покраснело, а взгляд затуманился. Настойка медленно и верно начинала действовать.
– Что же Вы ругаетесь, императрица! Я всё о Тихоне, об участковом. Вы так не переживайте, если что упустите, я повторю, моя дорогая. Не переживайте.
Брови старушки нахмурились, но алкоголь уже растёкся по всему телу. Довольная улыбка просияла на лице, хоть и против воли женщины.
– А не связываете ли Вы, любезнейший блюститель закона, все эти таинственные смерти и исчезновения с появлением Ваших коллег? Спросил я его, – продолжил профессор.
– Не знаю, отвечает, что и думать, только говорить об этом не хочу. Да и вообще меньше знаешь…
– Какой меньше знаешь! Кричу. Вы полицейский! Меньше знаешь никак не про Вас! Вы, мой дорогой, вообще должны всё знать! Вообще спать не должны в такое время.
– Так, а он что? – спрашивает герцогиня.
– Молчит. Знает, что законники эти неспроста здесь. Не бывают их визиты добрыми.
– А я всегда говорила, что власть эта против народа! Ребёнка сиротой оставили! А! Погань! – герцогиня махнула третью, лицо совсем подрумянилось, морщины разгладились.
– Может, всё же пригласим графа за стол? Герцогиня? - потряхивая остатками жидкости в пластиковой бутылке, мистер Лукаш решил в последний раз попытать счастье. То ли мужская солидарность взыграла в нём, то ли жалость к графу, который как наказанный сидел поодаль от всех, а может и коробило его самолюбие, хотелось профессору, чтобы каждый его настойку попробовал, чтобы каждый оценил, да выказал ему своё восхищение.
– Ну пусть горло промочит. Пусть, – проговорила довольная и красная герцогиня. Лицо её просветлело, глаза сияли. – Только на глоток лей, хотя… – махнула она рукой, – Всё равно сейчас к соседям побежит, там хоть капля, хоть понюхать, всё одно.
Старичок встрепенулся, быстро вскочив со стула. Корявыми шагами он направился к столу.
– Полно Вам, барыня, не гневайтесь, Вы хоть по-прежнему любой молодухе фору дадите, да только сердечко-то всё равно беречь надо, – Мистер Лукаш наклонился к Марьи и тихо на ухо сказал, – Надо мальчика спасать, здесь ему теперь жизни нет.
Герцогиня насупилась, что-то мимо неё проскочило, не понравилось ей это. Мистер Лукаш разлил остатки своего зелья. Томас замер, отложив книгу. «Даже шериф не знает, где его отец» – крутились слова мистера Лукаша в голове мальчика.
– Ах, хороша! – отозвался старичок о напитке профессора, всматриваясь в пустую рюмку. Мистер Лукаш гордо задралподборок. Герцогиня захрапела.
– Что же это делается? Господи спаси, помоги. Да как же это можно? Ой, Господи. Христа на них нет. Что же делается? – не успокаивалась Марья.
Глава 3
Полина сидит за столом, уткнувшись в тетрадные листы, исписанные красивым почерком.
– Привет, Артур, – не оборачиваясь, она говорит вошедшему молодому человеку. Невысокий, атлетичного телосложения парень, в узких чёрных спортивных штанах с растянутыми коленками и чёрной футболке с маленьким жёлтым пятном возле левого кармана штанов. Он выглядит уставшим. Широко зевая, не ответив на приветствие Полины, парень падает на кровать Софи. Вот уже больше недели она стоит заправленной в общежитии университета. С тех самых пор как студентка уехала в поисках славы и с дипломной работой на озёра Киттлуорда.
– Хоть бы куртку снял, – возмущается Полина. Соседка по комнате и по совместительству лучшая подруга Софи. Разумеется, все эти титулы она имеет только на время их совместного обучения. Парень стягивает ненавистную Полине короткую плащевую куртку и кидает рядом с собой.