Тем временем в полицейском участке Киттлуорда мистер Лукаш и Тихон Янович допивают остатки handmade`а профессора.
Край стола завален бумагами, ручки, карандаши, клейкая лента, скрепки. Видно, что просто в кучу смели и на край отодвинули. На другой стороне монитор. Какой же полицейский участок без компьютера, правда открывает он только текстовые файлы, хотя поговаривают, может и фотографии открыть, правда, не всех форматов. Слухи, конечно, а какие красивые. Как участок построили, так не меняли оборудование с тех пор. А зачем? Главное, что есть! И работает! А обновлять каждый год ни каких денег не хватит, – отвечали каждый раз на вопрос Тихона Яновича о замене оборудования разного рода личности в костюмах. Это, конечно, первые пять лет его работы участковым, когда он ещё совсем юнцом был, потом то он, естественно, и спрашивать перестал.
Над креслом хозяина кабинета красуется портрет Его, всё, как полагается. На полу возле шкафа с папками стоит Драцена. К палочке привязана, высокая, под метр почти. Не считая горшка. На подоконнике телевизор маленький и ещё какой-то цветок, все листья жёлтые. По телевизору повтор парада победы идёт, каждое воскресенье до обеда. После него новости, ни слова о беспорядках, даже намёка нет.
Тихон, будучи единственным полицейским в городе, работает без выходных. Только суббота и воскресенье вроде как сокращённые дни, но это формально. А так всегда будь готов к службе, и днём и ночью. Пить ему, конечно же, нельзя, мало ли кто диверсию устроит или теракт какой, а тем более на рабочем месте. Это сразу тюрьма. Но это опять же, если генерал вдруг увидит, или Сам заглянет, а откуда тут генералу взяться, проверка тоже заранее предупредит, да и что они, проверяющие, сами не понимают, что тут тоже люди. Всё они понимают и всё знают. Как писал Достоевский - «Курить не позволяется, но и не запрещается, так полупозволяется, по обыкновению».
– Знаете, дорогой мой страж порядка, – начал было мистер Лукаш, разливая остатки настойки на крыжовнике, – Знаете, какая мысль не даёт мне покоя ещё со времён моего преподавания? Нет, говорить я буду не о прогнившей системеобразования, которая давным-давно стала формальностью, а не ступенью к началу самостоятельной жизни. Ведь в ВУЗы теперь идут не за знаниями, не за профессией, которой ты хочешь посвятить жизнь, а для галочки, ради бумажки, если угодно. ВУЗы отвечают тем же – отсутствие современных лабораторий и запреты на изучение актуальных и насущных вопросов. Зато команда юмористов обязательно найдется, своя на каждом факультете. Всё это понятно и очевидно каждому здравомыслящему человеку, говорить об этом можно много, однако я хотел бы с Вами поделиться истинным своим наблюдением, которое гораздо глубже и обширнее затрагивает наше общество. Эта мысль сидит ржавым гвоздём в моём мозгу вот уже более пятнадцати лет.
Тихон Янович залпом осушил стопку и, отклонившись на спинку кресла, закурил. Густой дым быстро наполнил комнату. Лампочка на потолке тихо гудит, заливая кабинет электрическим светом. Дневного света, сочащегося из окна не хватает, даже погибающему на подоконнике растению. Телевизор еле слышно жужжит, мистер Лукаш достает портсигар.
– На протяжении определённого времени я задавал своим студентам вопрос, очень интересный и очень простой вопрос: «В каком времени вы бы хотели оказаться, имея весь ваш сегодняшний багаж знаний?». Как и полагается я слышал разные ответы, десятки, сотни мнений и взглядов, мы все вместе бурнообсуждали эту фантазию. Кто-то выбирал средневековье или начало нашей эры, в надежде ускорить прогресс, рассказать людям о технологиях будущего. Находились те, кто осаживал разгорячившегося рассказчика, указывая на его некомпетентность по разного рода вопросам. Например, говорили они, что ты расскажешь людям о работе двигателя, как именно машина едет? Тебя сочтут безумцем, сумасшедшим. Да, отвечали третьи, но ведь необязательно сразу пытаться открыть электричество или создать антибиотики, для начала было бы достаточно объяснить, что элементарная обработка раны может спасти жизнь. Ведь этого вполне себе хватит, чтобы предотвратить сепсис. Жаркие споры разгорались в стенах аудиторий. Признаюсь, я всегда был рад поучаствовать в дискуссии, мы говорили об устройстве тех или иных механизмов, конструкций, размышляли над возможностью доказывать пользу той или иной технологии, сталкивались с самыми неочевидными проблемами, – Мистер Лукаш затушил сигарету и достал новую.