Фигурой он напоминал Дмитрия, высокий и широкоплечий, с огромными ладонями, которыми казалось, мог забивать гвозди без молотка, сложив их в кулак. Лицо же противоречило статной фигуре, маленькие глаза, тонкие губы и чуть задранный нос, однако нужно отметить его идеальные уши и жгучие чёрные волосы, которые лоснились и переливались, попадая на свет. Полностью облачённый в чёрное: плащ и высокие сапоги, он не мог не вызывать чувства беспокойства. Томас видел себя виноватым перед ним, хотя и не сделал ничего плохого.
Второй сотрудник СИН всё время молчит, безумная улыбка с едким оскалом не сползает с его лица, а длинные и худые пальцы вызывают отвращение и подкожный зуд. Одет, как и майор Горячев, только веет от него ночным кошмаром, чем-то могильным и сумасшедшим.
– Хотели бы жить лучше, меняли бы не имена. – бормочет себе под нос мистер Лукаш.
– Что Вы сказали?
– У Вашего друга такая плоская затылочная часть… Как с точными науками?
– Хм… - ехидно улыбнулся майор Горячев, – Доброго дня господа, дама. – Неожиданные гости забирают кофе в пластиковых стаканчиках и идут ровным шагом к двери. Останавливаются у порога, Матвей поворачивается, – Как рано вы открываетесь?
– В семь обычно я здесь. – отвечает Дмитрий.
– Так рано?
– Поставщикам приходится специально к нам заезжать, ведь мы находимся не на главной дороге Петербург – Сортавала. Им удобнее утром. Да и вокзал рядом, автобусы приходят и уходят рано. – Он словно отчитывается, не упуская малейших деталей.
Матвей кривит лицо, делая глоток горячего напитка, впитывая информацию. Они выходят на улицу. Будто снова включили свет в темной комнате, показалось Томасу, однако взрослые продолжают молчать.
– Кто это? – не выдерживает гнетущей тишины Томас, – Кто это был?
– Это сотрудники…
– Псы государевы, опричники нашего времени, – перебивает мистер Лукаш Софи. Он с явным отвращением и жгучей неприязнью начинает ораторствовать. – СИНы. Служба Имперского Надзора, разве отец не рассказывал о них? Вы уже достаточно взрослый молодой человек и должны разбираться в государственных структурах. После неудавшейся революции 34го года, главными ведомствами страны стали РОСКОМНАДЗОР, он начал контролировать всю исполнительную власть, полицию, суды, кибербезопасность, и вот эти вот ребята. Раньше, задолго до твоего рождения были и другие службы, например, РОСГВАРДИЯ, но после окончательного установления режима, её расформировали за ненадобностью. Так как у большинства из них не было образования, да и делать особо они ничего не умели, кроме как избивать людей, бандитизм стал для них основным видом деятельности. Кто-то смог уйти в дорожную полицию, кто-то в СИН, в основном же они распределились по каторжным лагерям, за фальсифицированные дела, во избежание мятежа. Другие же за дела свои, настоящие виновные, те, кто ушел в бандитизм. Многие задавались вопросом, почему их не призвали на фронт, ведь идет война? Но в открытую спросить никто не решался, к чему вопросы, когда есть кусок хлеба и строится новая церковь?!
СИНы занимают одни из самых высоких званий в иерархии внутренних дел. Именно они решают иноагент Вы или нет? Враг ли Вы императора? И вообще достойный ли Вы гражданин? Могут на месте судить и приводить приговор в исполнение. Их появление означает смерть, даже если никто, ни в чем не виноват, кто-то обязательно умрет. Так заведено. И нет на них управы, никакие органы не могут их остановить, если кто и доживает до суда, приговор всегда обвинительный. Конечно, и внутри СИН есть своя иерархия, но старшие чины не ввязываются в дела мирские, а рядовые чинят беспредел, по поводу и без.
– Есть у них и своя школа, – Мистер Лукаш промочил горло чем-то прозрачным из рюмки, поднес ко рту сжатый кулак и выдохнул в него, – Поговаривают, что жестокость там ценится выше логики и дедукции, а ненависть воспитывается наряду с дисциплиной. Так что, мальчик мой, их появление предрекает беду, а ждать чего-то хорошего опять не приходится. – заключил мистер Лукаш.
– Завтра еду в город, – обращается Филипп к Дмитрию, – Нужно что-нибудь? – это разрядило обстановку, было слышно, как упал топор, повисший в спёртом воздухе. Дмитрий медлит, он пытается переключиться с одной темы на другую, вспомнить, что ему нужно?
Вернувшись из подсобки, он протягивает Филиппу что-то маленькое и блестящее.
– Думаю, в магазине мне такое не продадут. Без лицензии.