Поощряемый боцманом, Томек первым вошел на борт по качающимся ступенькам трапа. Едва он коснулся ногами палубы корабля, как к нему подошел низкий, худой мужчина с дымящейся трубкой в зубах.
– Если не ошибаюсь, то я имею честь видеть молодого охотника на диких зверей. Мы тебя ждали еще вчера, – обратился к Томеку мужчина, вынимая трубку изо рта. – Моя фамилия – Мак Дугал.
– Здравствуйте, капитан! – ответил Томек по-английски, с удовольствием отмечая про себя, что он недаром столько мучился, изучая английский язык. – Я – Томаш Вильмовский.
Капитан взял под козырек и подал Томеку руку, говоря:
– Боцман Новицкий приготовил тебе каюту рядом с моей, так что мы будем соседями. Ты очень сильно храпишь во сне?
– Только, если сплю навзничь.
– Не беда. Я храплю в любом положении, – ответил с улыбкой капитан, одновременно здороваясь со старшим Вильмовским и Смугой, которые тем временем тоже очутились на палубе.
– Все ли готово к отплытию? – спросил Вильмовский.
– С самого рассвета держим котлы под парами, – ответил Мак Дугал.
– Если вы готовы, то снимаемся с якоря, – приказал Вильмовский.
По узенькому железному трапу они поднялись на верхнюю палубу, где матросы закрепляли лодку, поднятую с поверхности моря. Мак Дугал занял свое место на капитанском мостике; из его уст немедленно посыпались команды.
Вскоре заревел гудок. Томеку показалось, что под его ногами задрожала палуба. Он услышал грохот цепей, поднимавших якорь. Протяжный бас корабельного гудка раздался в третий раз. Корабль задрожал, словно ожил, и стал медленно двигаться.
– Ну, Томек, началось наше первое совместное путешествие, – заметил Вильмовский.
– Смотри, папа! Кажется, будто берег отдаляется от нас, а не мы от него, – вскричал Томек.
Легкая дрожь палубы свидетельствовала о том, что заработали машины корабля. «Аллигатор» ходко пошел вперед, и вскоре вышел из залива в открытое море.
Стоя на палубе рядом с отцом, Томек смотрел на удаляющийся берег...
– Капитан Мак Дугал сказал, что моя каюта находится рядом с его, – сказал Томек, когда дома на берегу превратились в узкую цветную полоску.
– У нас на корабле достаточно свободных кают, – пояснил Вильмовский, – поэтому все мы получили собственные уголки. Это очень хорошо, ведь мы должны будем провести на «Аллигаторе» несколько месяцев.
– А когда приедем в Австралию, мы тоже будем жить на корабле? – поинтересовался Томек.
– "Аллигатор" будет основной базой нашей экспедиции. По мере надобности, судно будет переходить с места на место. Это позволит грузить на судно животных, пойманных в разное время и в разных местах. Большинство животных очень плохо переносит первые дни неволи. Многие из них гибнут только из-за плохих транспортных условий. На «Аллигаторе» они будут чувствовать себя сносно, здесь можно организовать уход за ними.
– Животные, наверное, болеют во время морского путешествия? – снова задал вопрос отцу Томек.
– Некоторые болеют, впрочем, все они раздражены. При случае поговорим об этом подробнее. Теперь ты должен устроиться в своей каюте.
Вильмовский повел сына к надстройке верхней палубы. По обе стороны узкого коридора виднелись двери, обозначенные номерами. Вильмовский остановился на пороге и сообщил сыну:
– Первая дверь с левой стороны ведет в каюту капитана. Следующая дверь за ней – в твою каюту. Третья дверь ведет в мою, а последняя – в каюту Смуги. С противоположной стороны коридора находятся каюты офицеров и боцмана Новицкого. Остальные члены экипажа помещаются этажом ниже. Там же находится кают-компания.
Вильмовский остановился у входа в каюту Томека и с улыбкой предложил:
– Мне кажется, что лучше всего начать ознакомление с судном со своей собственной каюты. Пожалуйста, входи!
Томек отворил дверь. Когда он осмотрел уютную каюту, его охватило изумление. Над узкой, прикрепленной к стене койкой блестел новенький штуцер.
– Папа, неужели все, что находится в этой каюте принадлежит мне? – спросил Томек, с трудом подавляя охватившее его волнение.
– Конечно, – ответил отец – здесь ты найдешь все, что нужно человеку в экспедиции.
– Збышек, Витек и Ира лопнут от зависти, когда я им напишу об этом! – вскричал Томек.
– Ты хочешь сразу ознакомиться с кораблем? – спросил Вильмовский, видя, что Томек все время с нетерпением поглядывает на штуцер, висящий над койкой. – А может быть, ты предпочитаешь отдохнуть в каюте?
– Я думаю, что так будет лучше. С кораблем я успею ознакомиться и потом, – заявил Томек, довольный предложением отца.
– Прекрасно, оставайся в своей каюте, а я пойду на совещание с капитаном и Смугой. Мы будем в курительной комнате на нижней палубе. Достаточно сойти по трапу в конце коридора, чтобы попасть к нам.
– Хорошо, папочка. Я приду к вам.
Как только за отцом затворилась дверь, Томек одним прыжком очутился на койке. Принимая все меры предосторожности, он снял штуцер со стены. Томек сосредоточенно рассматривал блестящее оружие. На его лице появилась неуверенная улыбка. Он так был занят, что не услышал, как в каюту вошел боцман.
– Ого-го! Вижу, что ты добыл себе прекрасное оружие, собираясь в экспедицию, – басом произнес боцман Новицкий.
Томек вздрогнул от неожиданности и чуть не уронил штуцер на пол.
– Я не слышал, как вы вошли в каюту, – оправдывался он, смущенный посещением боцмана.
– Нет ничего удивительного, браток, – с улыбкой сказал боцман. – Я могу даже к спящему льву подойти так незаметно, что он и не почувствует. У тебя хороший штуцер. По-видимому, новый!
– Думаю, что... новый, – подтвердил Томек.
– Оружие современное. Ты в Варшаве, наверно, такого и не видел, – продолжал боцман и, словно желая ободрить мальчика, добавил: – А ну-ка покажи, брат, посмотрим, что это за штука.
Томек со вздохом облегчения передал оружие боцману. По-видимому, тот был прекрасно знаком с оружием, потому что штуцер в его руках внезапно ожил, показывая все свои тайны. В несколько минут боцман разобрал почти все ружье, попутно объясняя Томеку назначение каждой его части. Потом собрал штуцер и предложил;
– Ну-ка, браток, попытайся сделать то же, что я. Я слышал от твоего отца, что ты будешь у нас поставщиком свежего мяса, значит, ты должен великолепно знать свое оружие, чтобы оно тебя не подвело.
К своей величайшей радости, Томек уже после третьей попытки самостоятельно разобрал и собрал штуцер. Боцман будто угадал его скрытую мысль, потому что вдруг сказал:
– Здесь на корабле есть место, где мы втайне от любопытных соседей сможем испробовать эту блестящую игрушку. С завтрашнего дня мы начнем обучаться стрельбе.
– И об этом никто не будет знать? – с любопытством и надеждой спросил Томек.
– Разве что какая-нибудь заблудившаяся корабельная крыса, которых много в трюме этой старой калоши. Шум машин заглушит звуки выстрелов, потому что мы устроим полигон недалеко от кочегаров.
– Ах, как хорошо! – обрадовался Томек. Ведь он с тех пор как узнал о своей будущей обязанности во время экспедиции, ни на одну минуту не мог успокоиться. Поэтому симпатия, которую он почувствовал к боцману в Триесте, теперь усилилась. Он спешно стал рыться в своем чемодане. Достал оттуда большой конверт и вручил его боцману.
– Я вам обещал открытки с видами Варшавы. Пожалуйста, выберите те, которые вам понравятся, – радушно предложил он.
Боцман присел у столика, разложил на нем все открытки и долго в молчании рассматривал их. Наконец, стал откладывать открытки с видами тех районов города, которые расположены вблизи реки.
– Послушай, браток, если не возражаешь, то эти вот открытки я возьму себе, – обратился он к Томеку.
– Пожалуйста, ради бога! Я только удивляюсь, что вы отобрали себе виды Повислья.
– Я вырос в районе Повислья. Там живут мои старики, – пояснил боцман.