— Брат, что же ты делаешь? — тихо спросил он пустоту, гладя растрепавшиеся волосы уснувшей девушки.
Через три часа.
— Ты сегодня просто красавица, но твои умершие глаза никак не соответствуют образу, — сказала Ленка, когда на дне Рождении подошла ко мне, смотрящей в чернильную темноту вечера.
На мне было надето бледно-голубое платье, а волосы уложены благодаря заботам Эрлен в сложную прическу. Но на этом празднике жизни я была явно лишняя. Мне хотелось запереться в комнате и перелистывать альбом с фотографиями, но никто не давал мне это сделать, поэтому оставалось только смотреть в окно, в котором отражались огни расставленных по комнате свечек и стараться снова и снова не отключаться от реальности. Словно скульптура я замерла около этой стеклянной преграды, вспоминая первые дни моего сумасшествия, когда от безысходности я била хрусталь и зеркала, а потом плакала на осколках стекла. Когда мои руки были постоянно перевязаны от нанесенных ран. Когда алкоголь с примесью боли заставляли каждое утро подниматься с постели и идти.
— Мне нет дела до моих глаз, — ответила я бесцветно.
— Зай, он придет. Он обязательно придет.
— Я слишком долго жду… Я устала.
— Алис, не говори так! Ты не можешь сдаться! Ты не такая! — выкрикнула Елень, заглушив очередной медляк. Гости обернулись.
— Я уже давно сдалась. С того самого момента, как он бросил меня. Сейчас жизнь для меня не имеет значения. Мне без разницы буду я жить или умру.
— Алиса, у тебя есть Настя, мама. Ты не думала о них?
— Мама позаботится о Настенке. Мне слишком тяжело жить без него.
— Ты зациклилась. Надо продолжать жить дальше. Просто жить, ради Настенки, ради мамы, ради нас. Время лечит.
— Да как ты не понимаешь! Время для меня остановилось! — выкрикнула я. — Для меня не прошло ни одного дня. Я до сих пор там, в той чертовой комнате, сижу на кровати и плачу.
— Иди в клуб, поколоти грушу, избей кого-нибудь, закати истерику, но не держи это в себе!
— А как мне быть? — я осеклась от прозвучавшего в наступившей тишине звонка.
— Алиса Яковлевна, — раздался через минут встревоженный голос Ксени.
— Ты кого-то ждешь еще?
— Нет, — я отмахнулась, вышла в коридор и стала спускать вниз по лестнице. За несколько ступенек до конца я замерла, уставившись на гостя.
До меня донесся запах "Хьюго Босс", синие глаза пристально разглядывали меня, белые розы рассыпались по полу, черные волосы растрепались от ветра и припорошились снегом. Я вцепилась в перильца, слезы сами покатились из глаз, серце пронзил разряд тока.
— Бэмби, — прозвучал знакомый голос.
Я стала хватать воздух ртом, задыхаясь. Однако ноги сами понесли меня прочь. Я сошла с ума. Он не здесь, это просто галлюцинация. Я захлопнула дверь в спальню и заперла на ключ. Найдя ножичек для резки бумаги, я со всей силы черканула по ладоням. Распахнув окно в спальне на третьем этаже, я встала на подоконник, решив раз и навсегда покончить со всем. В последний миг я услышала стук вышибаемой двери и прыгнула, воздух вдруг стал упругим, и я зависла недалеко от окна, удерживаемая за руку самым дорогим мне человеком. Рука была мокрая от крови и пальцы выскальзывали из мужской ладони.
— Я тебя не отпущу, — он перегнулся через подоконник и покрепче уцепился за меня двумя руками.
— Не отпускай, — вдруг до меня дошла реальность происходящего.
Лекс осторожно втянул меня в комнату и прижал к себе, все еще дрожащую от страха. Постепенно испуг уход и я, вдыхая его аромат произнесла:
— Ты пришел… любимый…
Глава 2. New line
Daddy-O
You got the swagger of a champion
Too bad for you
You just can't find the right companion
I guess when you have one too many, makes it hard
It could be easy, who you are
That's just who you are, baby
Britney Spears "Womanizer"
Лекс.
Он не представлял, что Алиса до такой степени плоха. Вместо красивой девушки, которую он когда-то так пылко полюбил, сейчас в руках он сжимал серую тень её. Такая худая, что прощупывались ребра, и бледная, как полотно. Девушка смотрела на него красными заплаканными расширившимися глазами — глазами сумасшедшей. Лекс проклинал все — Самсона, его ублюдков, которых он остался вырезать в Питере, дабы совсем обезглавить банду, покушавшуюся на его жену, эти шесть месяцев, в течение которых он пытался защитить любимую всеми возможными способами, в том числе и изоляцией от него. Ему передавали, что Алиса плохо переносит его потерю, но оценка явно была завышена. Мужчина каким-то шестым чувством знал, что если бы он не пришел сегодня, то завтра Алисы бы возможно не было бы на этом свете. Он благодарил всех, и Бога, и черта, что успел в критический для его любимой момент.