— Вас ведь мучает жажда? — спросил мой жених.
— Да, благодарю, — ответила я и больше не спорила. В конце концов, хмель может пойти мне не на пользу.
На восьмой танец я осталась без пары. По видимому, д’агнар Альдис не нашел того, кому сможет доверить меня. Но, признаться, я была даже рада. Хотелось пройтись. В зале становилось душно, и лакеи начинали открывать окна, чтобы впустить свежий воздух. Аристан вновь покинул меня, оставив на попечение брата, решившего отдохнуть. Я опасалась, что дамы начнут воротить от него нос, однако Артиан уже значился в бальных книжечках нескольких агнар и был весьма этим доволен. Братец, со свойственной юности горячностью, отдавался этому вечеру без оглядки, наслаждаясь еще недавно недоступным нам увеселением.
Пока папенька отвлекся на разговор с немолодым диаром, младший агнар Берлуэн подал мне руку, и мы решили пройтись в сторону буфета. В игровой комнате нам делать было нечего. Брат играл в пару игр, но был игроком слабым, я же вовсе ничего в них не понимала. В буфете мы не задержались, мне ужасно хотелось на воздух, и Арти повел меня к открытому балкону.
— Прихватить что-нибудь прохладительного? — вдруг опомнился братец, когда мы уже покинули буфет.
— Было бы неплохо, — улыбнулась я.
Он вернулся назад, а я неспешно побрела к балкону. Еще не дойдя до него, я услышала голоса и смех. Досадливо поморщившись, я уже хотела развернуться и уйти, когда услышала:
— А ее прическа, какая безвкусица, — говорил женский голос. — Сразу видно, что глупая деревенщина. Волосы даже толком не собраны. Ужасно.
— Совершено безыскусная девица, — поддакнул голос, принадлежавший мужчине. — Мне довелось с ней станцевать. Она двигается, как… как, простите, корова. Никакой грации.
— Будьте милосердны, — ответил мелодичный голос другой женщины. — Агнара Берлуэн жила в лесу. Должно быть, она там танцевала только с пнями, отсюда и ее деревянные движения.
Ответом ей стал дружный взрыв смеха. Мне стоило развернуться и уйти, но я стояла и слушала, кусая губы. Слезы навернулись на глаза, стало до невозможности обидно. И сколько я не уговаривала себя, что язвительные разговоры за спиной вполне ожидаемы, но услышать их было крайне неприятно. Неужто я так плоха? За что они сейчас так зло обсуждают меня?
— Согласен, девица двигается ужасно, — заговорил новый мужской голос. — Во время их первого танца с сиятельным диаром я обратил на это внимание.
— Они совершенно не смотрятся рядом, — снова заговорила дама с мелодичным голосом. — Он слишком хорош для этой… для этой жабы в зеленом. Она даже платье подобрала соответствующей расцветки. Что его светлость мог найти в это страшненькой агнаре? И ладно бы богатое приданое, так ведь нищета. Ни лица, ни изящества в фигуре. И улыбка такая глупая. Просто невероятно! Зачем ему понадобилось портить себе жизнь женитьбой на этой Берлуэн, когда вокруг так много хорошеньких девушек и женщин? Он ведь будет видеть ее каждый день, ложиться в одну постель, бр-р… Даже представить противно.
— Держи, — голос брата за спиной раздался так неожиданно, что я едва не вскрикнула.
Он сунул в руки мне стаканчики с холодными сливками и направился, было, к балкону, но я отчаянно замотала головой и взмолилась:
— Арти, молю тебя, не стоит. Арти!
— Сестрица, тебе не показалось, что в поместье графа завелись змеи? — неожиданно громко произнес брат. — Целый клубок гадюк. Какое непростительное упущение прислуги.
На балконе замолчали. Вскоре оттуда вышли двое кавалеров и три дамы. Одарив нас насмешливыми высокомерными взглядами, они удалились в сторону бальной залы. Арти проводил их пристальным взглядом суженных глаз. А мне вдруг пришло в голову, что среди женщин я не увидела ни одной красавицы. Одна и вовсе была одета в платье кричащего красного цвета, и на голове ее было странное сооружение, изобилующее цветами. Я завертелась на месте, пытаясь отыскать зеркало. Неужели я так уродлива, то даже такие некрасивые женщины считают себя лучше меня?
— Ты все еще хочешь на балкон? — непривычным отстраненным голосом спросил брат.
— Совершенно не хочу, — ответила я и вымучено улыбнулась. — Опасаюсь отравиться чужим ядом.