Если первое впечатление от прикосновения к нити Древнего было похоже на слабый разряд тока, то это — на удар молнии под аккомпанемент грома:
— Маленькая равейна… — утробно заурчало где-то под черепной коробкой. — Такая маленькая и глупенькая… И такая вкусная…
Я плашмя повалилась на землю — в снег лицом. Мышцы задеревенели. Желудок словно в центрифуге болтало.
Но хуже всего — разделенное сознание.
С Максимилианом это было похоже на сон. С ним — на кошмар.
Максимилиан…
Одно имя уже принесло облегчение.
Я судорожно вдохнула — и закашлялась от набившегося в нос и рот снега.
И сжала телепорт.
— Куда же ты? — захохотал голос. Я почувствовала, как напрягаются нити, пробивая тоннель для перехода… и в приступе отчаянной решимости открылась полностью.
Неизвестно, кому будет хуже — равейне в хаотическом сознании Древнего или демону, упавшему во тьму эстаминиэль.
Накатило.
Боль, крики, хохот, голод, вспышки света — быстрые: красный, желтый, фиолетовый, белый, страсть и острые иглы в висках…
И рядом с этим — островок чистой любви под плотными щитами. Ало-золотой, теплый.
И такой знакомый образ.
Меренэ.
«Вот кмерна!» — обругала я наследницу… и стукнулась головой обо что-то твердое.
Долго мне пребывать в беспамятстве не позволили. Сунули под нос что-то вонючее, приложили к ссадине на виске смоченный в антисептике бинт… и хорошенько встряхнули:
— Значит, прогулялась до Лиссэ, маленькая врушка?
— Ой!
— Успокойся, Ксиль, я уверен, она нам все сейчас объяснит…
— Непоседливая, тупая, самоуверенная ду…
Звякнуло стекло. Князь осекся на полуслове, а на меня закапало что-то прохладное, с приятным сладковатым запахом.
Пальцы, до синяков сдавившие мои плечи, разжались. Я упала назад — к счастью, на этот раз на подушку — и рискнула открыть глаза.
Максимилиан сверлил меня мрачным взглядом. С волос шакаи-ар стекала вода. Пахла она… странно. Чем-то сладковатым, мятным и смутно знакомым. Дэйр насмешливо смотрел на князя, сжимая неловкими пальцами стакан.
— Остыл? — ласково поинтересовался Дэриэлл через некоторое время. — Или надо еще одну порцию успокоительного употребить, внутрь?
А, вот что это за запах был! Ну, конечно, валериана.
— Нет, спасибо. Ну что, малыш, — мне показалось, что в синий взгляд прожигает не хуже газовой горелки. — Расскажешь, куда ты пропала на целый день и кто отделал тебя до потери сознания?
У меня в горле пересохло.
— Ну? — нетерпение в голосе князя не предвещало ничего хорошего. — Может, мне просто переворошить твои мозги? Конечно, это будет немного неприятно, когда ты так закрываешься, но что поделать…
«Открыться» после свидания с демоном я не могла при всем желании. Инстинкты — страшная вещь. Но и позволять Ксилю «взламывать» сознание мне не хотелось.
Поэтому, собравшись с духом, я скороговоркой выпалила:
— Ходила в лес… — и сдулась.
Полагаю, вид у меня был ну очень забавный. И наверняка жалобный. По крайней мере, князь перестал грозно сверкать очами и необидно расхохотался:
— По грибы?
— Вроде того, — мне удалось немного расслабиться. В конце-концов, не будут же они бить свою… героиню.
Но уже оттого, что Дэйру с Ксилем пришлось из-за меня поволноваться, я чувствовала стыд.
— Я тоже погорячился, — немного неловко признал Ксиль, присаживаясь ко мне на постель. В желто-оранжевом свете лампы его лицо казалось очень усталым и гораздо более взрослым, чем обычно. — Ведь знал же, что ты собираешься отправиться на охоту за Древним, но понадеялся на свою телепатию, думал, перехвачу тебя до выхода… И прошляпил. Только после обеда догадался спросить у Лиссэ, когда она вернет нам тебя. И получил в ответ удивленный взгляд, — князь дернулся. На Дэйра я даже смотреть не рискнула — если уж Максимилиан изволновался, то что было с моим аллийцем?