— Вы вообще предпочли бы не думать, — с перепугу съязвила Кензи, отмахиваясь.
— Кензи! — одернула ее Дороти. — Даже в приватной беседе это слишком!
Вуд и обидевшийся было Дьюхарст расхохотались.
— Все же, я буду называть вас леди Блер, — подмигнул девочке Дьюхарст.
Кензи нахмурилась и покраснела в стыде за собственную промашку. Закусила губу.
— Это очень интересная мысль, леди Блер, — подхватил и Вуд, почесывая карандашом за ухом. — Возможно, кто-то — например, и вправду, Лорелея — прочитал в газетах про розовые убийства и придумал свести собственные счеты так, чтобы не бросить на себя тень…
— Но про цвет она не знала, — кивнула Кензи. — Интересно, почему же «Паризьен»?..
— Вы шьете мне новую серию? — простонал инспектор, хватаясь за голову.
Он только сейчас понял, как она болит, как он промок, голоден, не спал всю ночь, и что он сейчас просто с ума сойдет. Эти же двое — пардон, трое — наоборот, полны сил и светятся здоровьем. Совершенно несправедливо.
— Мы вам на блюдечке подали подозреваемую, — с коварной улыбкой возразила Кензи Мун.
— Никаких доказательств, — отбрил инспектор. — И, вообще, мне пора возвращаться к работе.
— Вы не выпили свой чай, — теперь ее улыбка сделалась снисходительной.
Колин Дьюхарст схватил чашку и выплеснул все содержимое в горло одним движением. Дороти поморщилась с сочувствием, Кензи и Вуд — без.
Инспектор начал хватать ртом воздух — горячо.
— Залпом пьют виски и ром, инспектор, — фыркнула Кензи.
О, она отомстит за собственный позор сполна.
— А что говорит мсье Дидье? — повернулась шотландка к репортеру. — Как он обнаружил… убитых?
— Вчера вышел покурить и криком переполошил всех. Сегодня — молочника встретить. Говорит, без валерианы теперь туда и шагу не ступит, — усмехнулся Вуд. — Бедолага. Не свезло.
— И — кстати — кто они такие?
— Берта Дейл, — подняв руку, прошептал инспектор, перехватывая пальму первенства, — первая — работала в архивах городской библиотеки. Про вторую… — он снова глотнул воздуха, — мы еще не идентифицировали.
И все же встал.
— Позвольте, откланяться, — преувеличенно вежливо поклонился присутствующим и устало поплелся к плащу.
— Не забудьте про пари, инспектор, — кротко улыбнулась Дороти Блер ему вслед.
* * *
Желтые розы. Трубка вторая.
Часть 2. Лорелея
* * *
— Дора, здесь даже обсуждать нечего.
— Кензи, не будь занудой, — закатила глаза Дороти. — А то расскажу тетушке про твое криминальное прошлое.
— Оно не…
Кензи осеклась. Какая разница, криминальное или нет — исход для нее будет одинаков.
— Пойми, Дора, я забочусь о твоей безопасности. Одно дело обсудить… дело в кондитерской и совершенно другое — отправляться на поиски убийцы.
— Так мы не на поиски убийцы. Мы будем искать информацию.
— Но…
И как эта проклятущая девчонка может быть такой убедительной?!.
— Кензи, я буду делать вид, что я — племянница мистера Бейкера, — смилостивилась Дороти. — Ведь так, мистер Бейкер? И ему просто пришлось присмотреть за мной. Все равно тетка Матильда уже не приедет сегодня — она всегда с утра заявляется. Так что побуду репортером! Это ведь суббота, ты не можешь отказать! К тому же, у меня пари!
— Леди не заключают пари.
— Ты сама сказала «Пари!».
— Я… пошутила!
— А я серьезно. В Англии с пари не шутят. И я не леди.
Кензи снова простонала. Она даже вспомнила Дьюхарста — вот оно, оказывается как. Когда кто-то топчет твои убеждения. Причем, не просто топчет, а не стесняясь галопирует по их останкам с победной улыбкой, и ты ничего не можешь сделать и лишь, вздыхая, киваешь согласно…
— Но оно не твое, ты не участвуешь, так что не переживай, — разрешила Дороти.
— Как это я не участвую?!
— Ты же пошутила. Присмотрит за мной мистер Бейкер. Издательство Макмиллан — это недалеко, правда, мистер Бейкер?
— Послушай, Дора, я…
— Недалеко. Но потом еще в городскую библиотеку насчет Берты, а там и в Скотленд-ярд справиться о последней жертве, — в целом, Вуд бубнил себе под нос, делая пометки.
От Вуда поддержки ждать было нечего. Его, вообще, гнали вперед новости. Про Берту, про Лорелею, про розу. Она будет колесить один на один с этим сумасшедшим Дятлом по всему городу?.. Да она ему и записной книжки бы не доверила, несмотря на все его дятловость!
— А что насчет приличий? — ухватилась за последнюю соломинку Мун. — Если кто увидит тебя одну в компании мужчины?
Вообще, она могла бы просто запретить. Но, оказывается, запреты не действуют. И это ее называли неуправляемой?!. Мамочки, да как же тут не играть зануду, дело даже не в теплом местечке гувернантки. Дождь, Лондон, убийца, едва знакомый репортер…