— Это еще не доказательство, — возразил Вуд на всякий случай. Если свидетелю возразить, он может еще что-нибудь вспомнить.
— А фто в ишо? — возмутился Рой. — Фыбезала, плафет, твясотса…
— Значит, выбежала и трясется… — довольно сделал Вуд пометку карандашом в записях. — И куда потом делась?
— Дык, там и ешть, — ткнул Рой пальцем в скорчившуюся на парапете фигурку в легкоузнаваемую тартановую клетку. Рядом, подобно стражам, стояли два полисмена.
Вуд цокнул языком с досадой. Весь этот разговор на кокни не имел смысла: шотландку давно поймали. Хотя это странно: если она правда убила в тоннеле и сбежала, то зачем бы ей возвращаться?
— А полицию вызвал ты, Рой?
— Не, я ф не жнал, фто она ево укокофыла.
Вот. А если бы и правда укокошила, то держалась бы от Бишопс Роуд подальше, не так ли?..
Вуд Бейкер опустил блокнот в просторный карман пиджака, карандаш вернул за ухо и направился к полисменам.
* * *
Инспектор Колин Дьюхарст отряхнул брюки и с досадой посмотрел на ладони. Слишком много копоти в тоннеле. Он опять забыл носовой платок. А ведь всем известно, что джентльмен должен иметь их три: первый, чтобы высморкаться, второй про запас и третий — подать даме, если она расплачется.
Энтони Блер, денди из Сити. Получил ножом по горлу, как по маслу — и часа не прошло. Замечательное утро. Увы, с другими должны случаться подобные неприятности — даже смертельные — тогда у инспектора Дьюхарста и работа есть, и статус, и уважение.
Он заслонил глаза от света. Станция. Зевак немеряно. Все хотят знать, что такого случилось в тоннеле, что поезд на Фаррингтон-стрит не пускают. Инспектор Дьюхарст покачал головой и направился к свидетельнице, которую оставил под присмотром полисменов. Она сидела на тюке со свежей почтой, отвратительно косолапя ноги, и рассматривала собственные пыльные туфли. Полное отсутствие дисциплины, манер, чувства ситуации… В контраст ничего не выражающим лицам застывшим по бокам полисменов. Инспектор Дьюхарст снова потер грязные ладони.
Убитый тоже был без перчаток, только его ладони были чистыми.
— Я бы дала вам платок, — сказала свидетельница спокойно, заметив этот жест и его цепкий взгляд. — Но он остался в моем ридикюле. Его украли, как помните.
Инспектор поморщился. Дамам полагается падать в обморок, когда они находят трупы. Если, конечно, они не сами к их появлению причастны.
— Как, говорите, вас зовут? — достал инспектор со вздохом блокнот. Нет — он, разумеется, любил свою работу, но за то, что при исполнении его уважали и побаивались.
— Кензи Мун, — объявила свидетельница, ерзая на тюке. — Я ведь уже говорила.
Инспектору Дьюхарсту она нравилась все меньше. Слишком нахальная и самоуверенная, кроме прочего. Сидит и постукивает каблуками у него перед носом.
— Инспектор, — сбежал с платформы запыхавшийся Симмонс и сунул нечто яркое в руки. — Вот, мы нашли под платформой.
— Мой ридикюль! — издала Кензи Мун радостный вопль и протянула руки к сумке.
— Это улика, мэм, — возразил инспектор Дьюхарст, отодвигая ридикюль подальше; из него упрямо что-то торчало.
— Не думаю! — возмущенно вырвалась Кензи Мун и вскочила. — Я же из-за него и влипла в эту историю, и, вообще, мне пора бы ехать, иначе могу опоздать на собеседование, нельзя ли…
— Мэм, — Колин Дьюхарст умел быть твердым, как камень. — Произошло убийство. И вы — одна из главных подозреваемых.
С удовлетворением наблюдая, как лицо мисс Мун вытягивается и наполняется праведным страхом, инспектор добавил мстительно:
— Даже, пожалуй, единственная. Так, что у нас тут… — заглянул он в дамскую сумочку. И тут же воскликнул: — Что думаете?..
Двумя пальцами выудил дешевый столовый нож, заляпанный кровью. Продемонстрировал подтянувшейся группке зевак, и по перрону пронесся возглас восторга и торжества. Еще бы. Инспектор Дьюхарст сам не ожидал так легко наткнуться на орудие убийства.
И перчатки тут же.
Кензи Мун охнула и покачнулась. Полисмены чутко подхватили ее под руки, чтобы не дала деру.
— Но как же… как же… — потеряла дар речи девушка в тартановом платье, на мгновение повисая на их локтях.
Инспектор смаковал триумф, покручивая напомаженный ус свободной рукой. Подарок судьбы. Новое дело раскрыто, с минимумом усилий. В этом месяце Скотленд-ярд непременно обратит внимание на его блестящую работу. Да и гордячка получила по заслугам. Не зря его внутренний голос с первого момента шептал, что тут дело нечисто.
— Доброго утречка, инспектор Дьюхарст! — От звуков этого знакомого бодрого голоса у инспектора тревожно ёкнуло под ложечкой. И триумф растворился в воздухе, как облачко дыма над трубкой.