— Нет, но кое-что узнали про ее содержание.
По дороге Дороти успела шепотом поведать гувернантке, что «настоящее имя Вуда — Вудроу», но это «чересчур броско для его профессии». М-да, а «Колин» только бы такому обрадовался. Шику и прочее. Ему ведь только в клаксоны и дудеть.
* * *
Жилю Дидье пришлось израсходовать всего тунца на сэндвичи. Но в первую очередь Дьюхарст и Мун навалились на прилавок с вопросами.
— Почему вы не сказали, что Лорелея ночевала у вас? — сдвинула брови воинственно Кензи.
Толстяк сменил пару цветов лица.
— Вы… не спрашивали, — наконец промямлил он то ли испуганно, то ли нагло.
Кензи ударила ладонью по дереву стойки в сердцах, а Дьюхарст, укоризненно покосившись на спутницу, уточнил:
— Что еще вы от нас утаили?
Кензи закатила глаза. Что за общие вопросы?
— Я… не…
— Она возвращалась сегодня утром? — напирал Дьюхарст, переходя наконец к конкретике.
Жиль замотал головой.
— Мы говорили с Джонсом, Дидье, — сурово сообщил инспектор. — Мы знаем, что Лорелея пряталась у вас на чердаке, инсценировав свое исчезновение.
— Исчезновение? — ахнул Дидье. — Но…
— Где она? — уже почти зарычал инспектор Дьюхарст.
— Она не… ушла вечером в пятницу… на прогулку с юным Джеком. Еще до первого убийства.
— «Не» ушла? — поинтересовался Вуд.
— Ушла, ушла, — раздраженно начал вытирать прилавок наполовину француз. Светя грязно забинтованным пальцем на правой руке. Ага! — И больше я ее не видел, вот! Но я не знал, что она исчезает. Просто… говорить не велели. Я думал… она с Джонсом амуры крутит, дело-то не новое.
Ого.
— И вы не ревновали? — подняла бровь Кензи.
Толстяк испуганно вздрогнул.
— Ведь вы тоже были в нее влюблены, — лезла Мун напролом. — Как Джонс. Но Лорелея любила Александра Бретта.
— Бретта? — громко повторила Дора, однако Вуд наклонился и что-то ей шепнул, так что девочка сразу понятливо умолкла. Только глазки светились, даром что в трауре.
Дидье потемнел лицом.
— И вам он не нравился, конечно, — заключила Кензи. — Что там с Бреттом, Дора? — переспросила она воспитанницу, не отводя взгляда от унылого владельца «Паризьен».
— Мы нашли его письма в рабочем столе Берты Дейл, — отвечала звонко девочка. — Любовные, — добавила она на всякий случай и чуть покраснела.
Кензи поджала губы. Посмотрела на Вуда строго — и он позволил Доре их читать?!. Это похуже любовных романов под подушкой!
Дидье между тем тоже не казался довольным.
— Все знали, что Бретт — бабник. Джонс пришел и сказал, что открыл ей глаза, знаете… да. И что теперь она с ним, и не могла ли бы она пожить у меня какое-то время? Джонс — чересчур мелок для такой барышни, как Лори, но… пустить ее к себе пожить… — толстяк состроил мечтательное лицо и даже порозовел довольно, — я не мог отказать. И сделал вид, что… верю.
— Она точно встретилась с ним вечером вчера? — сузила глаза Кензи.
Глаза толстяка забегали.
— Ну?! — нетерпеливо подогнал его Дьюхарст. — Или вас тоже арестовать?
Дидье вздрогнул.
— Аре…стовать?
— Джек Джонс сидит в камере по подозрению в убийстве Берты Дейл и… Клариссы.
— Тернер, — подсказал Вуд. — Закадычной подруги Дейл, ее опознали в библиотеке.
— И рана у вас, смотрю на пальце.
— Что?.. Так это я порезался, сегодня, когда вам сэндвич…
— Видите ли, на кусках вашей бечевки, которой задушили девушек, тоже кровь. Может, вы вчера порезались?
Кензи переглянулась с Дьюхарстом и весело поддакнула:
— Потому он и смотал бечевку! Другой бы спешил.
— Но не владелец, — подхватил идею Колин.
— Но не владелец, — согласилась Кензи и хитро подмигнула внимательной рожице Доры.
И та воскликнула:
— Это второй подозреваемый!
Жиль Дидье потерял фунта два с лица.
— Нон, нон, это не я! Я… не передал его записку, — покопался он в фартуке. — И розы тоже. Я их… выкинул. Не подходит Лори такой поклонник. Вот, — он замешкался, кому отдать клочок бумаги, колеблясь между Кензи и Дьюхарстом, но в конце концов все же выбрал инспектора.
Инспектор Дьюхарст, хмуро взглянув на Мун, разровнял на столешнице скомканную записку. Кензи, Вуд и привставшая на носочки Дора склонились над письмом.
«Драгоценная Лори,
сознаю Вашу печаль и горе и выражаю свои соболезнования. В качестве лекарства предлагаю ночную прогулку вдоль Темзы под луной.
Искренне ваш, Дж.Дж.»
— Фи, — фыркнула Дора, — какой дурной слог.
— Вот и я подумал, — Жиль Дидье пытался осмелеть изо всех сил.
— Александр пишет лучше.
— Значит, Лорелея была у вас ночью? — скрепя сердце, задала вопрос Кензи.
Про любовные письма Александра и что показывать одиннадцатилетним детям они еще с Вудом поговорят.