Николай Алексеевич очень устал решать какие-либо вопросы, даже если кто-то хотел помочь или проявить инициативу он лишь ворчал и отмахивался «года через три посмотрим». Эти самые три года в голове Николая Алексеевича сигналили красной лентой финиша. Ему мерещилось, что ровно три года понадобится управлению на то, чтобы найти нового директора. К тому же ровно через три года ему будет 70, а значит, он с чистой душой сможет послать всех далеко и надолго. У него загородный дом простаивает в области, там есть одна чудесная сверкающая речушка с омулем и скрипучая лодка со снастями.
Николай Алексеевич только и думал, что об этом волшебном месте, где на берегу растут высокие сосны и березы шелестят на ветру, искрясь танцующими листочками. Жаль вас огорчать, дорогие читатели, но вам должно стать известно, что Николай Алексеевич не доживёт эти три года. Совсем скоро, по весне, у него найдут очаг в лёгких и хронический туберкулёз, который многие годы скрывался в теле директора и вот-вот проявится, на фоне морального надрыва – у Николая Алексеевича погибнет сын в автоаварии. Еще год Николай Алексеевич промучается по больницам и умрёт ни разу не сев в ту самую лодку. Но пока что у него были «три года» в сердце, и он защищался ими ото всех инициатив.
А у Вали было столько этой инициативы, столько энергии, что мечтатель-рыбак открыто раздражался на неё, только лишь видел издалека.
«Три года. Надо подождать всего три года!» - говорила себе Валя, штудируя учебники по детской психологии вечерами дома. Она даже завела себе специальный журнал, куда заносила разные свои идеи по устройству жизни класса, вырезала из журналов полезные советы и хитрые секретики, коллективные игры подробно переписывала из книг. Валя ждала и горела этим ожиданием.
Валя вздрогнула от звонка на урок, дверь распахнулась, и река учеников хлынула в кабинет. Большинство попадали за парты, хохоча и толкаясь. Валя осмотрела класс, пересчитала. Галя Липкина сидела чернее тучи, сгорбившись и скрестив руки на животе. Вася тоже сидел мрачный. Он смотрел на учительницу истории с обидой, как будто она была виновницей их ссоры. Валя улыбнулась Васе, но тот не поддался на её улыбку, а отвернулся к окну. Валя поискала глазами Абрамова, тот лежал на последней парте и шлёпал беззвучно губами, обхватив локтями голову и дрыгая ногой.
- Вова. – мягко позвала Валя, но Абрамов не отреагировал.
Она позвала ещё раз, и кто-то швырнул скомканный клочок бумаги отшельнику в голову. Тот вяло поднял кислое лицо и выпрямился, заметив, что учительница смотрит прямо на него.
- Абрамов, поможешь мне сегодня записывать? – Валя улыбнулась мальчику, тот взъерошил волосы на затылке и недоверчиво уставился на историчку. Все в классе удивлённо притихли. Валя с удовольствием отметила, как зашевелились Липкина и Сторожов, переглядываясь. Кажется, их вражда иссякнет на нет через пару минут, и они снова задружат, но уже против учительницы.
- Слышал? Пятно сегодня секретарь! – прошептал кто-то спереди, в ответ послышалось еще хихиканье и шиканье со всех сторон.
Липкина позеленела, а Вася Сторожов сцепил зубы, напрягая челюсть. Абрамов остался сидеть на месте, ещё больше испугавшись.
- Чего сидишь? – выдавил злобно Вася – иди, тебя позвали! –
Вова тяжело поднялся, бросив Васе невнятное ругательство. Медленно покачиваясь, он прошел к доске и взял мел.
Валя кивнула ему одобрительно и начала урок. За все 45 минут никто не проронил ни звука, все изумлённо смотрели на пятно, который крошил мел у доски, на спокойную историчку, будто так и надо.
В конце урока, пока дети второпях собирали портфели, Валя подумала: «Если бы это был мой класс, ни у Абрамова, ни у Липкиной не было бы таких проблем в общении со сверстниками. Да и Сторожеву она нашла бы применение, сделала бы его старостой.» Учительница внимательно проследила за Абрамовым, как он бросает скомканную тетрадь и погрызенный карандаш в рюкзак – так же лениво, медленно, будто пьяный.
- Вова! – окликнули его, он поднял взгляд и увидел Калинкину Катю, мгновенно краснея.
Калинкина кивнула ему и махнула рукой, исчезая в проходе.
- Привет новому секретарю! – пролетел её голос из коридора. Остальные подхватили этот выкрик, смеясь и пихая Абрамова в плечо, почти что по-свойски. Абрамов, выходя из класса последним посмотрел на Валю и глаза его блестели, он слабо улыбнулся ей и кивнул.