Однако, любовь всё равно настигла её. На последнем курсе университета она влюбилась в молодого профессора. Профессор ответил ей взаимностью только в самом конце учебы, после того, как его роспись появилась в зачётке Вали. На выпускном балу они целовались пьяные, спрятавшись в кабинете философии. Роман не продлился и месяца, когда Валя узнала, что профессор женат, да ещё воспитывает двух сыновей, Валя, не раздумывая ни секунды, сбежала прочь прямо со свидания. Она плакала половину лета, собирая своё нежное сердце по кусочкам. И снова ей не повезло, но почему, отчего? Почему именно ей досталась такая судьба? Отвратительной уродки, с которой кожа слазит, как со старой черепахи. За что?! Покрытая наростами и шрамами, Валя впервые в жизни почувствовала обиду на маму, на природу, на жизнь в целом. Кажется, это было самое болезненное лето. От стресса усугубилось и состояние кожи, колени, локти, шея и грудь лопались, густая кровь пачкала простыни, всё тело болело и жгло. Весь месяц июль Валя пролежала в постели, её знобило от температуры, она похудела и отказывалась есть.
Людмила еле пережила это злосчастное лето. Она чувствовала, что всё это из-за любви, но прежде доверчивая и открытая дочь не делилась с ней секретом своих страданий. Людмила сама пережила нечто подобное, когда Валин отец, узнав о беременности сожительницы, собрал чемоданы и удрал, оставив её терзаться со звериной судьбой в одиночку. Людмила всю беременность думала о суициде, но как только Валя появилась на свет от души отлегло. Вот он смысл существовать, надеяться и чувствовать. Не для себя, но для ребёнка.
Валя осмотрелась по сторонам, она застыла в парке, в своём плаще, встав прямо в луже. Так глубоко она ушла в свои мысли, что и сама не заметила. Она тряхнула головой и снова улыбнулась, солнышко как раз выглянуло из-за серой тучки на мгновение и одарило Валино лицо тёплым поцелуем. Валя поторопилась на подъезжающий автобус. Её университетская знакомая Даша позвала погулять по городу. Даша, будучи ребёнком из семьи, где сплошь профессора и доценты, как и полагается, обожала искусство любого рода. Она была заядлой посетительницей музеев и консерваторий. Вот и теперь она с визгом сообщила в трубке телефона:
- Валёк! Ты слышала!? Валёк! – пищала Даша, хлопая себя ладонью толи по животу, толи по ляжке – Там выставка современного искусства на Бронной. Помнишь мы там ходили на Гёте в Пушкина? Валёк! Там рядом галерея. Выставка открыта с 15 апреля до 25го! Умоляю пойдём со мной, пойдём, а? Папенька не пускает без тебя Валёк! – скулила Даша.
Соответственно статусу вымирающей интеллигенции, отца Даша называла «папенька», маму «маменька», а своего молодого мужа Фёдора, щуплого аспиранта медицинского, Даша называла «Фросенька». Фросенька выживал под авторитарным укладом её семьи и каждое утро подносил маменьке кофе в маленькой фарфоровой чашечке. Даша по субботам садилась за домашнее пианино, наигрывая простенькие мелодии, которые выучила ещё в музыкальной школе в тринадцать лет, маменька сидела с кофе и строго наблюдала за игрой дочери, а Фросенька помогал перелистывать ноты. Эта идиллия, застрявшей в дореволюционном времени семейки, казалась Вале напрочь фальшивой, но она принимала их всех, так как они принимали её. У Вали никогда не было настоящих подруг и только Даша, активно влезшая в её жизнь своим неуёмным дружелюбием и беспрестанной болтовнёй, могла считаться за подругу. Даша таскала Валю по музеям и к себе в гости, где её кормили вкусной едой, поили чаем из китайских малюсеньких блюдец и позволяли насладиться пианинной музыкой.
Но подруга не задавала ей вопросов. Банальное «как твои дела? Что у тебя нового?» никогда не звучали из её уст, зато обильный поток из личных подробностей Валя получала ежедневно. Закончив университет, Валя думала, что их дружба кончилась, но нет. Даша продолжала звать её в культурные походы за «драгоценностями искусства, которые призваны вырастить в жалком сердце современного человека побеги духовного прозрения» - так говорил папенька Даши, посмеиваясь в маленькую, в рыжих веснушках, ладошку. Папенька с Фросенькой были похожи как братья-близнецы, разве что появившиеся из утробы матери с разностью в сорок лет. Оба худые тихие и конопатые, едва заметные на фоне женских крупных фигур маменьки и Даши.