А вот Валенька плакала постоянно первые три года. Плакала всегда тихо, едва слышно, иногда крича от боли, стискивая мелкие зубки. К четырём-пяти годам боль стала её сестрицей, незваной подругой, она везде была с ней. Одевалась Валя или раздевалась, ложилась спать или вставала, чистила зубы, ехала на трамвае в парк или поднималась по лестнице дома, неудачно схватясь за перила, а потом рассматривая голую, без кожи ладонь, с засохшими трещинками и глубокими разрывами на складках большого пальца и на фалангах. Постепенно Валя перестала плакать. К семи годам, когда Вале нужно было идти в первый класс, она так сроднилась с этими ощущениями, что даже смеялась над собой, если проступали слёзы. Может быть, она копировала поведение матери, которая сдерживала собственные эмоции, а может быть оттого, что она стала мудрее.
Валенька была истинной педанткой. Аккуратно раскладывала ручки и учебники на парте, рядом с ней никого никогда не сажали, потому что учителя боялись её травм и крови, а сосед по парте мог ненароком её задеть. Валя ходила по школе вдоль стеночки, прижимая к себе рюкзачок. Она любила чистые белоснежные рубашки и не любила шума и беготни. Училась только на пятёрки, но старалась не задаваться. Она знала, что её особенность отталкивает других детей. Чего только стоили её уродливые руки, без ногтей с некрасивыми одутловатыми кончиками пальцев и постоянно перевязанные бинтами. Валю то и дело дразнили лягушкой, а иногда и корочкой. В средней школе она долго носила звание проказа и этот период дался ей особенно тяжело. Но в старших классах все обратили внимание, что лицо Вали с фарфоровой полупрозрачной кожей, красивым розовым ртом и ярко-синими распахнутыми глазами, всегда точно удивлёнными или испуганными – в целом её лицо было симпатичным, почти без шрамов и отметин.
Ближе к шестнадцати годам, когда Валя умело скрывала свои огромные раны и корочки на руках и ногах платьями в пол или темными толстыми колготками и рукавами до запястий за ней уже ухаживали мальчики.
Валя только грустно вздыхала. Мама всегда говорила ей «Тебе не стоит заводить детей. Поверь мне, Валюшенька, так будет лучше. Посмотри, как ты мучаешься, разве маленькие дети, твои дети должны так страдать? Пожалей их, доченька. Не заводи детей.» И Валя принимала эту пищу к размышлению с десяти лет. Она сторонилась мальчиков, а потом юношей и мужчин.
С каждым годом в её жизни боли становилось чуть меньше, она привыкала, она справлялась, она умела предугадать траекторию встречных прохожих, она аккуратно обходила препятствия, она умело выбирала материалы, из которых сделаны все окружающие её предметы и одежда. Да, у неё всё так же часто слезала кожа с рук, но она подобрала себе верные мягкие крема. Да, она была искалечена с рождения, больна внутри собственного ДНК, но она не боялась жить, она смотрела на мир своими синими глазами и чаще всего встречала добрые, красивые лица.
В одиннадцатом классе Валенька твёрдо решила пойти на педагога, она пыталась совместить запрет матери заводить потомство с непреодолимым внутренним желанием это самое потомство иметь. Она любила детей, особенно маленьких, беззащитных, ещё не испорченных окружением. Она стала учительницей истории и в двадцать два года впервые зашла в учебное заведение, как взрослая, как настоящая женщина.
Глава 3 Краски, холсты и напряжение.
Вадиму повезло во всём. В отличие от четырёх сотен тысяч детей, которые были рождены в тот же день, что и он, только половина из них имели крышу над головой, ещё половина от этих родилась в семье с двумя родителями. В свою очередь треть от той половины осталась в полной семье до своего совершеннолетия. Еще одна четвёртая от трети не болела генетическими заболеваниями, не страдала от ночных кошмаров и подростковых прыщей.
Вадим же вошёл в исключительные несколько десятков, где в семье царил психологический комфорт. В этом Марианна была уверена на сто процентов. Ещё во время беременности она планировала его раннее детство. В четыре года Вадим посещал кружок рисования и английского для дошколят. Отец Вадима успешно развивал маленькую фирму и денег хватало и на просторную квартиру недалеко от центра города и на симпатичный загородный домик с центральным водопроводом. Пару раз в год Марианна, Вадим и глава семейства Виктор улетали на лазурное побережье красного моря, где Вадим радостно копал мокрый песок и тыкал палкой в прозрачно-розовых сопливых медуз.