В тот день, вернувшись домой, я достал резюме Герберта Эверли, посмотрел его адрес и обратился к своему дорожному атласу.
11
Лью Рингер покончил с собой! Кто бы мог подумать?
Сегодня понедельник, прошло четыре дня после моего ужасного происшествия в доме Риксов, и мы с Марджори смотрим шестичасовые новости, и об этом только что объявили. Лью Рингер повесился в своем гараже прошлой ночью. Лью Рингер мертв.
Полиция говорит, что это довольно удачное завершение дела. Они с самого начала были почти уверены, что Лью Рингер — их человек, но у них не было достаточно веских вещественных доказательств, чтобы повесить это на него, а без этих веских вещественных доказательств у них не было другого выбора, кроме как отпустить Рингера в субботу днем, когда этого потребовал его адвокат.
Главным вещественным доказательством, которого у них все еще не было, был пистолет, которым пользовался Убийца. Это был девятимиллиметровый пистолет, это они знали наверняка, но они еще не нашли ни пистолет, ни дилера, у которого Рингер, должно быть, его купил. Власти предполагают, что он подобрал его некоторое время назад, вероятно, в каком-нибудь южном штате, используя фальшивые документы, и выбросил после совершения двойного убийства в ближайшую реку или озеро.
В любом случае, без оружия или каких-либо других улик, связывающих Рингера с преступлением, и из-за того, что адвокат Рингера поднял такой шум, в конце концов, в субботу полиции пришлось его отпустить, хотя они очень пристально следили за ним, включая полицейскую машину, припаркованную двадцать четыре часа в сутки перед его домом. (Отчасти это было сделано также для того, чтобы держать на расстоянии толпы любопытных.)
Его пустой дом, как оказалось. Когда Рингер приехал туда в субботу днем, его жена уже уехала тем утром, объявив средствам массовой информации на наполненной слезами пресс-конференции в пятницу вечером, что возвращается к своим родителям в Огайо, где начнет бракоразводный процесс.
Полицейская теория заключалась в том, что с уходом его жены, когда Джун Рикс так явно настроилась против него (она сказала нескольким репортерам, что, по ее мнению, Рингер убил ее родителей из любви к ней, и что она верила, что он действительно любил ее, но зашел слишком далеко), когда полиция так настойчиво преследовала его и с ужасным осознанием совершенных им преступлений, он просто не мог больше смотреть миру в лицо, и именно поэтому он повесился в своем гараже, на месте, где раньше стояла машина его жены, прошлой ночью.
Просматривая этот выпуск новостей, глядя на лица, вслушиваясь в слова, мне кажется, никто не сожалеет о смерти Лью Рингера. Я думаю, все довольны, что все закончилось именно так, потому что так у всех меньше работы и меньше сомнений в чьих-либо умах. Его обвинили в убийстве мистера и миссис Рикс, родителей его возлюбленной, а затем он покончил с собой. КЭД.
Последние четыре дня я продолжал ничего не делать, даже ни о чем не думал. Мое уныние и обескураженность держали меня в крепких и удушающих тисках. Я зашел так далеко, и все же я просто не смог сделать ни единого шага дальше. Из меня вышибло дух.
Но в самоубийстве Рингера есть что-то такое, что меняет меня, я это чувствую. Что-то о ликовании и облегчении всех, кто был связан с этим делом, от представителя полиции до светловолосой женщины-репортера, от скрытной и хитрой Джуни до ведущего за его столом. Дело Рикса закрыто, и все довольны. Больше никакого расследования, никаких поисков оружия, никакой охоты на свидетелей, никакого рассмотрения каких-либо других мотивов. Оказывается, я их не убивал!
После новостей, пока Марджори идет на кухню готовить ужин, я возвращаюсь в свой офис впервые с четверга. Я сажусь за свой стол, открываю ящик с файлами, достаю папку с оставшимися резюме. Я изучаю их, и мне кажется, что лучшее, что я могу сейчас сделать, — это физически отодвинуть свою деятельность как можно дальше от первых двух инцидентов.
Вот он, в северо-центральной части штата Нью-Йорк. Отлично, снова другой штат, хотя я не смогу делать это каждый раз.
Личгейт, штат Нью-Йорк, согласно моему дорожному атласу, находится к северу от Утики, вероятно, в трехстах милях отсюда. Это отбросило бы его на двести пятьдесят миль от Аркадии, слишком далеко, чтобы ездить на работу, но переезд в пределах штата Нью-Йорк не был бы сложным. Он по-прежнему представляет угрозу.
Я мог бы съездить туда в этот четверг утром. Пять или шесть часов, чтобы добраться туда. Останься на ночь. Посмотрим, что получится.