Они все еще на работе, борются за самообеспечение овощами. У них на подъездной дорожке стоит черная Honda Accord; я запоминаю номер машины.
Я продолжаю движение по Нью-Хейвен-роуд, пересекаю ее и направляюсь к парковке, а машина полицейского штата припаркована позади моей. Когда я подхожу ближе, молодой солдат с холодными глазами отрывается от осмотра повреждений передней части «Вояджера» и смотрит на меня. «Сэр? Это ваша машина?»
На таком расстоянии сигнал тревоги отключен. Я удивлен, но, конечно, не показываю этого. «Да, это так».
«Не могли бы вы рассказать мне, как вас сюда занесло?»
«Мне задали этот вопрос только на прошлой неделе», — говорю я. «В Кингстоне, Нью-Йорк. Что, черт возьми, происходит?»
«Сэр, — говорит он, — я хотел бы знать, что здесь произошло».
«Хорошо», — говорю я, пожимаю плечами и рассказываю ему историю: пикап задним ходом выезжает со склада лесоматериалов под дождем, неизбежное столкновение.
Он слушает, наблюдая за различными частями моего лица, затем говорит: «Сэр, могу я взглянуть на ваши права и техпаспорт?»
«Конечно», — говорю я. Доставая их, я говорю: «Хотел бы я знать, что происходит».
Он благодарит меня за документы и уходит к своей машине, которая загораживает мою. Я снимаю ветровку, чувствуя тепло после прогулки, и бросаю ее поверх резюме на пассажирском сиденье вместе с кепкой. Затем я сажусь за руль, опускаю стекло и слушаю журчание воды в водовороте. Это успокаивает, воздух сладкий и не слишком теплый, и я уже почти засыпаю прямо здесь, когда возвращается солдат, стараясь быть менее холодным и официальным, что скорее похоже на наблюдение за двутавровой балкой, пытающейся сделать реверанс.
«Спасибо, сэр», — говорит он и возвращает мне права и техпаспорт.
Он собирается уйти, не сказав больше ни слова, но я говорю: «Офицер, оставьте меня в покое, ладно? Что происходит? Это уже второй раз».
Он рассматривает меня. Это парень, которого нужно знать, если такой когда-либо жил. Но он решает смягчиться. «Несколько дней назад произошел наезд, — рассказывает он мне, — на севере штата Нью-Йорк. Этот тип автомобиля. Мы ожидаем, что у него есть некоторые повреждения спереди слева».
«На севере штата», — говорю я. «Нет, я был в Бингемтоне. Но спасибо, что рассказали мне».
Кивая на переднюю часть «Вояджера», он говорит: «Тебе следует это починить».
«Я заберу его завтра», — обещаю я. «Спасибо, офицер».
17
По какой-то причине я, кажется, делаю все это по четвергам. Я не планировал все таким образом, но поскольку Марджори работает по понедельникам и средам, а в семье только одна машина, так оно и происходит. Я разобрался с первыми тремя резюме по четвергам, и вот снова четверг, и я возвращаюсь в Dyer's Eddy.
Буду ли я иметь дело с KBA сегодня? Я надеюсь на это. Покончим с этим. Теперь, когда машина снова анонимна.
До этого это было невозможно. В понедельник, после того как я отвез Марджори в офис доктора Карни (я оставил радио в машине включенным, настроенным на WQXR, радиостанцию классической музыки New York Times, чтобы скрыть царившую там тишину), я отправился к дилеру, у которого купил «Вояджер» пять лет назад, когда я менял свои машины каждые три года, и поговорил с Джерри из отдела технического обслуживания. Я обслуживал там машину каждый раз с тех пор, как купил ее, потому что мне приходится содержать ее в исправности бог знает сколько времени, так что мы с Джерри знаем друг друга, и он имеет некоторое представление о моем финансовом положении. Он посмотрел на машину, потом на меня и сказал: «Ваша страховка покрывает это?» Это первый раз, когда мы имеем дело с ущербом.
У меня был с собой страховой полис, который я вручил ему со словами: «Франшиза в размере двухсот пятидесяти долларов».
Он нахмурился, глядя на полис. Возвращая его, он сказал: «Угу». Ничем себя не выдав.
«Джерри, — сказал я, — ты знаешь мою ситуацию. Я не могу позволить себе двести пятьдесят долларов».
«Это тяжелые времена, мистер Девор», — сказал он, и в его голосе прозвучало сочувствие. «Они просто отпустили мою жену в больницу».
Я не понял. Я спросил: «Что? Она была в больнице?»
«Она работала в больнице. Техник-рентгенолог. Она проработала там одиннадцать лет».
«О».
«Их купила какая-то крупная медицинская компания из Огайо, — сказал он, — и они сокращают расходы. Все проблемы, связанные с расходами на здравоохранение, вы знаете?»
Забавно; я не думаю о больницах как о коммерческих учреждениях, которые покупаются и продаются, принадлежащих корпорациям. Но, конечно, так оно и есть. Я думаю о них как о церквях или пожарных депо, но, в конце концов, это всего лишь магазины. Я сказал: «Так они ее отпустили? Спустя одиннадцать лет?»