Китайцы считают, что год — это другое число, чем у нас, а евреи пользуются еще одним числом. Но все это не имеет значения. Общепринятая идея в нашем обществе заключается в том, что мир очень скоро достигнет магического числа две тысячи, и поэтому люди немного сходят с ума.
В прошлый раз это случилось тысячу лет назад, как объяснила программа. Появились странные религии, массовые самоубийства, странные миграции, всевозможные толчеи, толчки и пихания, и все потому, что приближался 1000 год.
Даже столетние юбилеи оказывают влияние, так же, как и полнолуние. Но отметка в тысячу лет — большая.
Одна из причин, говорилось в программе, заключается в том, что, похоже, многие люди, даже умные, образованные, искушенные, глубоко внутри себя, на каком-то инстинктивном уровне, верят, что тысячелетие — это конец света. Они верят, что каким-то образом мир взорвется, или исчезнет, или расплавится, или вылетит за пределы Солнечной системы, или произойдет что-то, катастрофическое. Вот почему в настоящее время становится все больше и больше религиозного фанатизма, все больше и больше странных культов и все больше и больше групповых самоубийств. Миллениум встряхивает нас, как высокий звук встряхивает собаку.
Лежа здесь, не в силах уснуть, в темноте, я ловлю себя на мысли, что задаюсь вопросом, не из-за этого ли я остался без работы. Они не предлагали этого в программе, это моя собственная идея, о которой я никогда раньше не думал, но что, если именно это и произошло? Все эти упрямые руководители, все эти жесткие бизнесмены, принимающие свои жестокие решения, увольняющие людей из здоровых компаний, разрушающие все, игнорирующие человеческие жертвы, игнорирующие свою собственную человечность, что, если, сами того не зная, даже не будучи в состоянии принять идею, что, если они делают это, потому что верят, что миру приходит конец?
2000 и все это прекращается.
Возможно, именно это они и делают. Это такое же хорошее объяснение, как и все, что они предлагали. Они пытаются сделать все аккуратно и идеально для конца света. Когда молоток с грохотом опускается вниз, когда все останавливается, они хотят занять как можно более выгодную позицию.
Такого рода управление бизнесом, которого раньше никогда не было в мире, которое лишает продуктивных людей продуктивной карьеры в продуктивных компаниях, происходит из-за тысячелетия. Из-за 2000 года. Я остался без работы, потому что человечество сошло с ума.
С этой мыслью я засыпаю. Только позже я просыпаюсь в ужасе.
20
Я выхожу поздно, так как сегодня утром мне было трудно встать после вчерашнего вечера. Но в конце концов я выезжаю на дорогу чуть позже девяти и сворачиваю на Футбридж-роуд без четверти десять.
Прошлой ночью. После того, как я с трудом заснул, со всеми этими крутящимися мыслями, внезапно я проснулся посреди ночи, в кромешной тьме из — за этого облачного покрова — который все еще здесь сегодня, но не похоже, что собирается дождь, — и я проснулся в этой черноте с внезапным чувством ужаса.
Сначала я не мог понять, что же меня так напугало, и я лежал неподвижно на спине, уставившись в черную пустоту, прислушиваясь к крошечной жилой тишине дома, в то время как мой мозг пытался избавиться от паники, пытался разобраться, в чем проблема. И когда, наконец, это произошло, и я понял, что же меня так напугало, что вырвало из сна, я испугался самого себя.
Парень. Как-то, в мой спящий разум, парень появился, или я имею в виду идею для парня; я до сих пор не знаем, кто он. Но эта мысль, идея о бойфренде, крутилась в моем спящем мозгу вместе с идеей о том, что я собираюсь убить его, когда узнаю, кто он такой, и насколько простой была эта идея, насколько непохожей на то, как сердито люди говорят: «Я мог бы убить его!» или «Я убью этого парня!»
У меня все было не так. То, что я мысленно спокойно сказал, было: «О, ладно, он проблема, так что я убью его», и я абсолютно искренне это имел в виду. Абсолютно.
И вот почему я проснулся в ужасе, думая: во что я превращаюсь? Во что я превратился?
Я не убийца. Я не убийца, я никогда им не был, я не хочу быть таким существом, бездушным, безжалостным и пустым. Это не я. К тому, что я делаю сейчас, меня вынудила логика событий; логика акционеров, логика руководителей, логика рынка, логика рабочей силы, логика тысячелетия и, наконец, моя собственная логика.
Покажите мне альтернативу, и я приму ее. То, что я делаю сейчас, ужасно, сложно, пугающе, но я должен это сделать, чтобы спасти свою собственную жизнь.