Иногда там была фотография женщины или чернокожего мужчины, и я решал, что настало время квотирования, они нанимали политически, а не коммерчески, и странным образом от этого мне становилось легче. Потому что тогда это была не моя неудача. Если бы им нужна была женщина или чернокожий мужчина, и они просто выполняли бы все действия с такими людьми, как я, я ничего не мог бы с этим поделать, не так ли? Тогда никто не виноват.
Но в других случаях я действительно чувствовал вину. Почему он, почему тот парень с небрежной ухмылкой, огромными ушами или отвратительной стрижкой? Почему не я? Что он сделал или сказал? Что было в его резюме такого, чего не было в моем?
Это было то, с чего я начал, это был первый вопрос. Что у них есть в этих резюме? Какие преимущества у них есть? Это то, что побудило меня разместить свое объявление.
3
Вчера я убил Герберта Коулмана Эверли, а сегодня я возвращаюсь домой со своего собеседования в Гаррисберге, штат Пенсильвания, и когда я вхожу в свой дом в четыре часа дня, Марджори ждет меня в гостиной. Она притворяется, что читает роман — она берет романы в библиотеке, теперь, когда у нас меньше журналов и меньше телевидения, — но на самом деле она ждет меня. Это правда, что она не знает всего масштаба нашей проблемы, но она знает, что проблема есть, и она понимает, что я волнуюсь.
Прежде чем она успевает спросить, я качаю головой. «Ни за что», — говорю я.
«Берк?» Она встает, роняя роман на стул позади себя. «Ты не можешь быть уверен», — говорит она, чтобы подбодрить меня.
«О, да, я могу», — говорю я и пожимаю плечами. Мне не нравится лгать Марджори, но другого выбора нет. «Я уже начинаю узнавать интервьюеров», — говорю я ей. «Я просто не понравился этому».
«О, Берк». Она обнимает меня, и мы целуемся. Я чувствую определенное возбуждение, но оно длится недолго, это как подводное эхо. Не подводная лодка, а преломление подводной лодки.
Я спросил: «Есть почта?» Думая об Эверли.
«Ничего… ничего, что имело бы значение», — говорит она.
«Хорошо».
Сейчас на моем месте много мужчин, которые вымещают свое разочарование на своих семьях, особенно на своих женах. В наши дни среди безработных среднего класса происходит много случаев избиения жен. Я признаю, что и сам испытывал это отвратительное желание, желание разрушать, выплеснуть разочарование, просто набросившись на ближайшую цель.
Но я люблю Марджори, и она любит меня, и у нас всегда был хороший брак, так почему я должен позволять этим внешним обстоятельствам разделять нас? Если я собираюсь наброситься, если я собираюсь разрушать, я должен сделать свое насилие более продуктивным. И я это сделаю.
Делая то, что я сделал вчера, помимо любых других выгод, которые можно извлечь (надеюсь, со временем), я еще больше убедился в том, что никогда не нападу на свою девушку. Никогда.
«Ну что ж», — повторяю я, и мы обмениваемся дружеской и печальной улыбкой, и я уношу свой чемодан в спальню, в то время как Марджори возвращается к своему роману.
Зная, что она останется в гостиной со своей книгой, я несу резюме Люгера и Эверли в свой кабинет и убираю их в картотечный шкаф. Затем я возвращаюсь в спальню, распаковываю вещи, раздеваюсь и принимаю долгий душ, второй за день. В душе я наконец позволяю себе подумать о Герберте Эверли.
Мужчина, порядочный мужчина, приятный мужчина, скорее похожий на меня. За исключением того, что он вряд ли кого-то убил. Я ужасно отношусь к нему и к его семье. Прошлой ночью у меня были проблемы со сном, большую часть дня меня мучило чувство вины, я всерьез подумывал о том, чтобы бросить все это дело, отказаться от всего проекта, который едва начался.
Но какой у меня есть выбор? Я стою в горячей воде, все более чистая, и снова прокручиваю все это в уме. Уравнение жесткое, реальное и безжалостное. У нас заканчиваются деньги, у Марджори, меня и детей, и у нас заканчивается время. Мне нужно найти работу, вот и все. Я не начинающий предприниматель, я не собираюсь изобретать новый виджет, я не собираюсь основывать собственную бумажную фабрику на мизерные деньги. Мне нужна работа.
Нас здесь слишком много, и я должен признать тот факт, что я никогда не буду чьим-то первым выбором. Если бы это была просто работа, просто знания и опыт, просто способности и экспертиза, просто желание и квалификация, никаких проблем. Но слишком многие из нас ищут слишком мало работы, и есть другие ребята, такие же опытные, желающие и способные, как я, и тогда все сводится к нюансам, к невыразимому.