— Знаешь, Тор. А ты что-то недоговариваешь.
— О чем ты, Рауль?
— О подземельях. Ты соврал мне. Я помню, что потерял сознание после тебя.
— И что с того?
— Ничего. Просто хотелось бы откровенности. Что было на объекте?
— Хм! А ты молодец, Хакаранда. Хочешь откровенности, но и сам непрост. Вот взял бы и рассказал, кем ты раньше был и почему оказался на Аяксе.
Рауль поймал мой взгляд, и мы сцепились ими, словно стальными зацепами. Он смотрит и не отворачивается, и я такой же. Глаза в глаза. И продолжалось это пару минут, которые показались мне часами. Но, наконец, он не выдержал. Я пересилил его, опытного и пожившего человека, и это была моя маленькая победа. После чего я услышал:
— Раз ты хочешь прямого разговора, то без проблем. Но договоримся сразу, я открываюсь тебе, а ты мне.
— Обмен? — по моим губам пробежала усмешка.
— Да, тем более что я давно собирался поговорить как мужчина с мужчиной.
— Без проблем. Давай обменяемся нашими тайнами. Кто ты, Рауль Хакаранда?
Скажу по чести, я ожидал, что Рауль окажется одним из высокопоставленных офицеров наемного отряда «Скарабей» или прикомандированным к этому подразделению координатором от СКМ, которого позже перевербовали разведслужбы империи. Однако он меня удивил. Наемник прищурился и выдохнул:
— Я майор имперской гвардии Илья Васильев, новоросс. Сейчас в отставке и прибыл на Аякс из-за тебя, Виктор Миргородский.
Моя ладонь легла на рукоять пистолета, на всякий случай. Хакаранда-Васильев это заметил, но даже не дернулся, и беседа продолжилась:
— Это твоя личная инициатива или ты на кого-то работаешь? — Указательный палец снял ствол с предохранителя.
Краткая заминка и ответ:
— Меня послал твой дед.
— А он у меня есть?
— Да.
— И что этому старому пирату от меня нужно?
— Он не пират… Твой дед император Сергей…
Услышав это, я вскочил на ноги, и ствол моего «штейера» посмотрел в лоб Васильева:
— Бредятина! Что с тобой?! Может быть, на тебя так газ подействовал?!
Васильев не пошевелился, сохранил спокойствие и пожал плечами:
— Со мной все в порядке, и я говорю правду. А если ты присядешь и уберешь пистолет, то получишь разъяснения.
Он был очень убедителен, и я, не убирая ствол, поджал ноги, расположился напротив него, а затем потребовал:
— Говори.
Человек, которого я четыре месяца знал как Рауля Хакаранду, начал свой рассказ. Он поведал мне о моем отце, который оказался принцем Константином Сергеевичем. Потом коснулся истории его жизни и обстоятельств поспешного бегства псевдопиратской эскадры с Махаона. И так шаг за шагом, от рождения родителя до его гибели и вызова Васильева к императору.
Майор говорил долго, и чем больше я его слушал, тем больше понимал, что он не сумасшедший. В его словах была искренность, и бывший новоросский гвардеец верил в то, что произносил. А раз так, то и я должен был ему поверить. Не полностью, конечно, ибо верно сказано, что доверяй, но проверяй. Но факты, которые он приводил, подтверждали информацию, и, когда он прервался, я поинтересовался:
— Так что же это получается, майор, император желает видеть меня и послал тебя на поиски?
— Верно, — подтвердил Васильев.
— И зачем ему это?
— Ты его потомок, и этим все сказано.
— Мне это мало о чем говорит. — Горечь сама добавилась в интонации моего голоса. — Или ты забыл, что я сирота?
— Нет, я про это помню, Тор. Но мне кажется, что тебе будет приятно встретить родственника, тем более такого высокопоставленного.
— К черту высокое положение, Хакаранда… Тьфу! Васильев… Я всегда был один, и сейчас мало что изменилось. Я самодостаточен и смогу сам о себе позаботиться. Понял?
— Да не кипятись ты, Тор. Не надо ершиться. Никто тебя к императору на свидание силком не тянет. За тобой остается свобода выбора, и ты сам определяешь свою судьбу. Я про другое толкую. Про кровных родственников и про деда, который еще десять месяцев назад знать ничего не знал о твоем существовании. Подумай. Семья. Ты всегда мечтал об этом. И если ты не желаешь видеть императора, то подумай о своей тетке, сестрах и братьях. Конечно, мало кто из них тебе обрадуется, но всегда найдутся те, кто встанет рядом и первым протянет руку дружбы. Вот про что я говорю, про то, что ты наш человек, и в империи Ново-Росс Виктор Константинович Миргородский станет своим.