Она выдыхает облако дыма и поднимает на секунду взгляд к потолку, прежде чем посмотреть на меня.
– Ты – Тор. Успешный парень, который сам всего добился. Ты трахаешь женщин, чтобы заработать на хлеб. Люди делают вещи и похуже, – она пожимает плечами.
– Не думаю, что она все видит в таком ключе.
– Так спроси её.
– Она не хочет со мной разговаривать.
– Я тебя умоляю. Если ты и правда хочешь с ней поговорить, то найдешь способ, как это сделать. Не будь таким нытиком, – она тушит сигарету и оставляет её в горшке для растений, который стоит посреди столика.
– Спасибо, – благодарю я саркастично.
Она поднимается, на её лице появляется улыбка.
– Ну, неплохо поболтали, босс, – она пересекает комнату, виляя бедрами. Дверь за ней закрывается, и я остаюсь один. Она права. Я, как девчонка, распустил тут нюни. Я почти не хочу разговаривать с Поппи, потому что, честно говоря, не знаю, что сказать. У меня нет оправданий, нет причин. Я просто был сволочью.
Следующим утром я запрыгиваю в машину и направляюсь в Гринвич. Я не спал всю ночь и сейчас держусь только благодаря кофеину. Я останавливаюсь у арт-студии, потому что знаю, что она приходит сюда каждое утро ровно в семь тридцать. Я не хочу выходить из машины. Мне нужно с ней поговорить, но я не желаю услышать слова, которые она, наверняка, выскажет. Черт, мне нужно собраться, поговорить с ней и хотя бы продолжать жить дальше. Я ведь не влюблен в эту девчонку.
Я выбираюсь из машины и захожу внутрь. Я двигаюсь по коридору, не останавливаясь около девушки на ресепшене. Она не обращает на меня никакого внимания. В конце холла расположено несколько двойных дверей. Я смотрю сквозь стекло и вижу Поппи в дальнем углу возле окна. Она сидит в наушниках, и она полностью поглощена тем, что рисует на холсте. Её волосы собраны в пучок, удерживаемый кистью для рисования. Маленькая сосредоточенная морщинка появляется между её прекрасными бровями, пока она изучает свою работу.
Черт, у меня вспотели ладони. Это неприятное ощущение в груди усиливается. Я делаю глубокий вдох и открываю дверь. Её взгляд отрывается от холста и встречается с моим. Я неловко стою на месте пару мгновений. Я обдумывал тысячу раз, что скажу ей, и вот сейчас я стою здесь, эти карие глаза не отрываются от меня, и я не знаю, что сказать, потому что вижу боль в её глазах, и этому нет оправдания.
Она вынимает наушники из ушей и кладет их на стол рядом с собой. Я слышу тихий гул рок музыки, доносящийся из них.
– Убирайся, – говорит она и снова отворачивается к холсту.
Делаю вздох и прислоняюсь спиной к закрытой двери. Я видел достаточно о женской ярости, чтобы держаться сейчас от Поппи на расстоянии.
– Нет.
Она смотрит на меня.
– Какого черта тебе нужно?
– Дай мне все объяснить.
Она швыряет кисть на пол и встает. На ней джинсы и короткая футболка, а волосы собраны в небрежный пучок. Я сдерживаю стон, потому что она еще никогда не выглядела более притягательной, чем сейчас. Звук ее шагов отражается от стен студии, когда она быстро подходит ко мне и останавливается в метре от меня.
– Не нужно ничего объяснять, потому что, как мне кажется, все предельно просто. Ты – шлюха. Моя так называемая подруга заплатила тебе за трах со мной. Конец истории.
Я сжимаю челюсти и тру переносицу.
– Я не шлюха.
– Тебе платят. За. Секс. Как это назвать по-другому? – сердито выплевывает она.
– Мне не платили за то, чтобы я спал с тобой. Ты мне нравишься, Поппи. – Она делает шаг ко мне и отвешивает пощечину, от которой моя голова дергается назад. Черт, а она сильная.
– Я завязал. У меня не было ни одного клиента уже несколько недель.
Она кладет руку на живот.
– Клиента? Боже, меня сейчас стошнит. И я позволила тебе трахнуть меня без презерватива, – она задыхается, на её глаза наворачиваются слезы.
Я подаюсь вперед, видя, как ей больно.
– Поппи.
– Просто убирайся! – она толкает меня в грудь, тем самым заставив снова прислониться к двери. Ее маленькие кулачки снова и снова бьют меня по груди, и я не останавливаю ее. – Я ненавижу тебя, – тихо произносит она. Слезы катятся по ее щекам, и это убивает меня.
– Мне жаль, – я хочу дотронуться до неё, коснуться, но она смотрит на меня как на прокаженного.
– Я доверяла тебе, – шепчет она.
– Элоди наняла меня быть твоим сопровождающим на свадьбе. Ничего больше. Все остальное – моя инициатива.