— Полный вперед!
Аутбридж скомандовал рулевому держать на подводную лодку.
— Все орудия к бою!
Орудийные расчеты доложили о готовности открыть огонь.
— Подготовить глубинные бомбы!
В то время, как эсминец приближался к подводной лодке, чья боевая рубка все ещё возвышалась над водой, в воздухе появился гидросамолет, возвращавшийся с утреннего патрулирования. Его пилот энсин Уильям Таннер тоже заметил непонятный объект. Он знал, что в этом районе не имеют права находиться незаявленные подводные лодки. Но Таннер подумал, что это своя лодка, оказавшаяся здесь вследствие какой-то неисправности.
Видно было, что к лодке направляется эсминец, и Таннер испугался, что корабль может по ошибке столкнуться с подводной лодкой, и это приведет к катастрофе. Чтобы помешать этому, он сделал небольшой круг и сбросил две дымовые шашки, которые должны были обозначить позиции подводной лодки.
Но «Уорд» уже не нуждался в наведении. Он был всего в какой-то сотне метров от загадочной подводной лодки.
— Огонь! — скомандовал Аутбридж.
Теперь он мог подробно рассмотреть субмарину невооруженным глазом. У неё был неправдоподобно маленький обтекаемый сигарообразный корпус и боевая рубка высотой не больше полуметра с поднятым перископом. На лодке не было никаких опознавательных знаков.
Удивительно, но на подводной лодке, похоже, не заметили ни эсминца, ни дымовых шашек, сброшенных с самолета. Она продолжала следовать за «Антаресом», довольно медленно, слегка раскачиваясь на волнах.
Ровно в шесть часов сорок пять минут носовое орудие «Уорда» произвело первый выстрел. Ввиду малой дистанции огонь вели прямой наводкой. Первый снаряд просвистел над рубкой водки и шлепнулся в море. Это был первый выстрел, произведенный вооруженными силами США на тихоокеанском театре военных действий.
Спустя тридцать секунд ударило другое орудие. Этот снаряд угодил в боевую рубку подводной лодки. Суденышко качнулось и накренилось, но продолжало двигаться дальше.
"Уорд" тем временем подошел так близко, что орудия стали уже бесполезны. Моряки напряженно смотрели на чужака, скользнувшего почти вплотную к борту «Уорда» и заплясавшего в его кильватерной струе.
Тогда Аутбридж дал команду сбросить первую серию глубинных бомб. Четыре бомбы, описав высокую дугу, плюхнулись в море вокруг подводной лодки. Малютку тут же накрыло взметнувшимися массами воды.
Гидросамолет тем временем сделал ещё один круг и подошел ближе. Уильям Таннер перекинулся несколькими словами со вторым пилотом уоррент-офицером Шрейвом. Они были единодушны в том, что речь может идти только о своей лодке. Но приказ предписывал уничтожить любую неизвестную подводную лодку, появившуюся в этом районе. Поэтому Таннер решил действовать. Он сделал ещё круг над тем местом, где только что взорвались глубинные бомбы с эсминца, и тоже сбросил серию таких же бомб.
Когда вода успокоилась, от подводной лодки не осталось и следа.
Немного позже, приводнившись на военно-морской базе Канео, Таннер доложил о случившемся и услышал в ответ от дежурного:
— Наверно, это снова какой — нибудь кит, Билл!
На «Уорде» все знали, что это был вовсе не кит. Слишком близко к эсминцу проскользнула та странная подводная лодка. В шесть часов пятьдесят одну минуту Аутбридж отправил в Пирл-Харбор донесение. Оно гласило:
"Атаковал глубинными бомбами крейсировавшую в запретной зоне подводную лодку".
Спустя некоторое время лейтенант решил, что донесение не совсем верно передает положение вещей. Тогда он составил второе донесение и приказал передать его на военно-морскую базу Бишоп Пойнт. На этот раз там говорилось:
"Неизвестная подводная лодка, обнаруженная в запретной зоне, уничтожена орудийным огнем и глубинными бомбами."
Только теперь Аутбридж нашел время снять кимоно и надеть форму. Едва он покончил с этим, как снова объявили тревогу.
"Уорд" продолжал плавание, методично обследуя запретную зону перед входом в бухту. С востока на горизонте появились красноватые полосы всходило солнце. В это время наблюдатель обнаружил рыбацкую лодку, которая тоже оказалась в запретной зоне. «Уорд» немедленно взял курс на крохотное суденышко, и моторный сампан тут же обратился в бегство.
Но «Уорд» был быстроходнее. Он догнал сампан и остановил его. В бинокль Аутбридж видел, как три японских рыбака выстроились на палубе, подняли руки и замахали белыми платками.
Это его изрядно удивило. Сампаны живших в Гонолулу японских рыбаков частенько пробирались в запретную зону, будто бы следуя за косяками рыбы. Их останавливали, обычно штрафовали и снова отпускали. Но никогда прежде не случалось, чтобы экипаж такой лодки с поднятыми руками выстраивался вдоль борта.
Недолго думая, Аутбридж взял сампан на буксир и чуть позже передал его катеру береговой охраны, который потащил бедолаг на разбирательство.
Все это время противолодочное заграждение на входе в бухту оставалось открытым. Его открыли, когда выходил буксир «Кеосанква», чтобы принять у «Антареса» корабль — мишень. Эти маневры затянулись. Потом подошел катер береговой охраны, который привел подозрительный сампан. Не было смысла запускать механизм, закрывавший заграждение. Этот процесс занимал несколько минут, а к тому времени катер с сампаном на буксире уже подошел бы к барьеру. Поэтому команда, обслуживавшая заграждение, решила подождать.
Они даже не догадывались, какое задание этот странный сампан получил прямо из Токио. Лейтенант Маеджима, который несколько месяцев назад посетил Пирл-Харбор под видом безобидного коммерсанта, не напрасно так долго прогуливался вблизи противолодочного заграждения. Он подробно изучил привычки обслуживавшей его команды. На его наблюдениях и было основано странное поведение экипажа сампана, которое привлекло к нему внимание. Оно давало повод держать противолодочное заграждение открытым как можно дольше. Для стартовавших с подводных крейсеров лодок-малюток это был идеальный шанс незаметно проникнуть в гавань.
Сделать это сумели только две лодки. Одна из них долго крейсировала в акватории бухты, нанесла на карту стоянки находившихся там кораблей и покинула гавань, когда заграждение открыли вновь. Другая заняла позицию для атаки и дожидалась, как было условлено, воздушного налета. Однако та лодка, которая подготовила карту, при выходе в море напоролась на риф и пошла ко дну. Ее нашли только несколько недель спустя и подняли на поверхность. При этом обнаружили и карту.
Все остальные «А-лодки» до бухты не добрались. Потерявший сознание Сакамаки все ещё дрейфовал у Даймонд-Хед. Еще одну лодку потопил «Уорд». Пятая пыталась войти в гавань следом за «Кеосанквой». Но в семь часов три минуты гидролокатор «Уорда» обнаружил легкий шум мотора. Аутбридж тотчас же взял курс на этот шум и сбросил пять глубинных бомб. Вскоре после этого метрах в трехстах от «Уорда» расплылось большое масляное пятно и на поверхность вырвались пузыри воздуха.
В Бишоп Пойнт снова ушло донесение о случившемся, оттуда оно попало на стол лейтенанта Гарольда Камински, дежурного по штабу 14 военно-морского района.
Камински был старым резервистом. Он сказал себе, что происходит что-то странное. Либо речь идет о каких-то комплексных учениях, которые слишком затянулись, либо действительно в запретную зону проникли подводные лодки. Во всяком случае, он тут же позвонил своему непосредственному начальнику капитану Джону Б. Ирлу.
Когда на ночном столике зазвонил телефон, жена капитана что-то сердито проворчала, но тут же предала трубку мужу. Тот выслушал доклад, на миг задумался и нашел оба донесения с «Уорда» слишком серьезными, чтобы просто принять их к сведению и на том успокоиться. Он приказал немедленно известить адмирала Хасбенда Е. Киммеля.
В семь часов сорок минут Камински дозвонился адмиралу, который жил в небольшом бунгало в Макалапе. Семью адмирал оставил в Штатах. Он не любил, когда на службе под ногами крутились родственники. Это влекло за собой обязанности, а обязанности отнимали время.