Рюдзи увязал свисающий конец шарфа в шарик. Затянул последний узел и подал знак, что можно двигаться. На прекрасное лицо Тайги сама собой наползла улыбка.
– Ох… Так тепло… Оживаю…
Прямо как женщина средних лет, только что погрузившаяся в горячий источник. «Хе-хе-хе!» Дьявольские глаза Рюдзи блеснули необычно ярко, на лице появилось счастливое выражение…
– Это кашемировый шарф, он стоит как вся зарплата Ясуко. Я получил его на Рождество два года назад. Мягкий?
– А, кашемир… Принесённые в жертву невинные кролики…
– Не, не кролики… Козы?…
– У меня сложилось впечатление, что кролики?…
– Да какая разница…
Тайга довольно погладила ещё тёплый от тела Рюдзи шарф, не обращая внимания на то, что он прижал её волосы. Словно котёнок, которого подобрали и обняли. Похоже, она действительно замёрзла.С другой стороны, оставшийся без шарфа Рюдзи теперь сам мог лишь втягивать плечи под холодным ветром. Он плотно зажал воротник формы, чтобы выдержать этот леденящий холод, выпрямил спину, пытаясь уверить себя, что на самом деле не так уж и холодно.
– Как бы то ни было, погода сегодня весьма холодная… Боюсь, что Китамура-кун спит в какой-то бетонной канаве… Несчастный…
– Бетонной канаве… Что ты такое говоришь, он, наверно, пошёл прямо домой, так?
Труп, именуемый Китамурой, исчез сразу же после того, как выбежал из класса как помешанный. На звонки домой отвечал автоответчик, мобильник не отвечал вообще, ни на звонки, ни на сообщения. Ну, на звонки домой обычно автоответчик и откликался, поскольку родители оба работают, так что… Вряд ли он спит в какой-то бетонной канаве… но…
– М-м-м, – пробормотала Тайга, спрятав нос в шарф и наморщив лоб в раздумьях…
– Катамура-кун очень серьёзно относится к своей работе. Вот почему всё накопившееся напряжение от стрессов могло вот так вот неожиданно взорваться.
Тайга, кроме основных трёх жизненных потребностей (Еда = Я голодная! Отдых = Спать хочу! Секс = Люблю Китамуру-куна!) очень редко погружающаяся в раздумья, свойственные обычному человеку, сделала поразительно серьёзное заявление насчёт состояния Китамуры. Рюдзи согласно кивнул…
– Теперь, когда ты упомянула об этом… Его странное поведение может быть защитной реакцией, чтобы снять стресс… Хотя из-за этого у всех проблемы.
– Очень важно снимать стресс. Мне тоже надо его снять.
Да брось, ты регулярно свой стресс снимаешь…Рюдзи не успел и слова сказать, как Тайга тихо забормотала «Снимаю, снимаю…» и двинула кулаками с потрясающей скоростью (комбинация джеба и хука), пробуждая в сердце Рюдзи страх и дурные предчувствия. Он как девчонка прижал к груди оба их бэнто и попятился от Тайги. Вот бы всем жить так решительно, как она.
– О, Минорин! Замечательно, я сегодня не брошена!
Тайга заметила Минори, машущую им с привычного перекрёстка, быстро помчалась к ней, повисла на руке…
– Доброе утро! Минорин, сегодня так холодно, на мир опускается зима!
– Доброе утро!!! Тайга, ты слишком тяжёлая! У меня сейчас рука оторвётся! Холодно? Ты даже шарф нацепила, такая неженка. Ты так не думаешь, Такасу-кун, доброе утро-о-о-о-о!
Вообще-то, это я неженка…Рюдзи не мог заставить себя сказать это, так что он просто сделал серьёзное лицо, маскируя смущение, и поднял руку, приветствуя лучезарную Минори. В это холодное и мрачное утро улыбка Минори была как бриллиант, как подсолнечник в самом цвету. Минори медленно потянулась носом к Тайге и обнюхала её.
– Хм-м? Шарф Тайги пахнет мужчиной. Такой же запах остаётся в моей ванной после того, как там оденется мой братец… А, может, это шарф Такасу-куна? Он одолжил его тебе?
Слишком проницательная. О нет, не решит ли Минори, что я полон слабости?Рюдзи смущённо почесал голову и приготовился кивнуть с жалкой улыбкой и словами «Ох, я разоблачён, мне так стыдно», но…
– Я замёрзла и силой отобрала его у Рюдзи.
Тайга не слишком правдиво объяснила ситуацию, выгораживая Рюдзи. Рюдзи не успел ничего сказать, как Минори поверила объяснению Тайги и продолжила…
– Хм-м?… Как ты могла так поступить?! Такасу-кун же мёрзнет! Если ты так боишься холода, я одолжу тебе мои спортивные штаны! Держи, я их уже постирала!
– Нет!!! Почему их должна надевать я, если мёрзнет Рюдзи?!
– Несмотря на такой вид, Такасу-кун на самом деле очень нежный Гильберт… Верно? Моя маленькая птичка…
Не понимаю, кто такой Гильберт, на которого она ссылается… Нет, главный вопрос – «такой вид», это какой вид?Такие мысли всплыли в голове у Рюдзи, но он проглотил свои вопросы, тряхнул головой и сказал…
– Я не маленькая птичка. И не мёрзну. И шарф у меня силой не отбирали…
– Че! И почему ты сегодня такой спокойный? Я потратила немало сил, чтобы заполучить его. Всё потому, что ты был такой самодовольный со своим шарфом, и я подумала, что должна по-дружески помочь тебе разобраться с ним. Хмф! Скажи мне спасибо!
Тайга гордо выпятила подбородок, развернулась и помчалась прочь, не дав ему задуматься об её полускрытом шарфом лице. Рюдзи и Минори остались наедине.
– Эй, эй! Она действительно сбежала! Тайга ведёт себя как жестокий хозяин! Такасу-кун действительно не мёрзнет? Не хочешь это намотать на шею?
Минори вяло глядела в спину Тайге, доставая из сумки свои спортивные штаны.
– А?! Не надо, я в порядке, правда! Не стоит волноваться!
Рюдзи ещё не дошёл до того, чтобы идти через школьные ворота, намотав на шею штаны своей возлюбленной. Не то, чтобы его совсем не интересовали штаны Минори, даже наоборот. Можно сказать, что он был очень заинтересован, но он просто не мог надеть их на шею в общественном месте. Из-за интереса к её штанам он и не мог сделать это.
– Правда? Тогда ладно… но я действительно волнуюсь за Китамуру. Ты с ним общался? Я со вчерашнего дня беспрерывно звонила ему, сообщения посылала, но он не отвечает…
– Я тоже никак не могу с ним связаться. Не знаю, придёт ли он в школу…
– Да… И что нам делать, если он сегодня не придёт… В субботу и воскресенье уроков нет, боюсь, до понедельника мы его увидеть не сможем.
Они шли бок о бок, их дыхание накладывалось друг на друга в холодном воздухе. Смешивающийся туман перед ними становился похожим на шар каждый раз, как они беспокоились о Китамуре. Этот момент оказался не таким приятным, как представлялось Рюдзи.
Тайга, шествующая впереди, остановилась на красный свет, и Рюдзи с Минори получили возможность догнать её, не переходя на бег. Минори не бежала потому, наверное, что знала, что никуда та не денется, пока красный горит. Что же до Рюдзи, хоть это и не был сладкий момент, но ему по-прежнему хотелось идти рядом с Минори как можно дольше. Хоть его сердце было полно беспокойства за Китамуру, но немножко…
– Хм-м… – Минори наморщила лоб, наверно, думая о ситуации, в которой оказался Китамура. Затем достала из кармана бальзам для губ. Рюдзи быстро остановил её руку, когда она собралась его открыть.
– А! Нет, Минори, не делай этого на ходу. Может случиться кое-что нехорошее.
– Что, что ты такое говоришь? Ты собираешься читать мне нотации? Злобная невестка! Как может случиться что-то нехорошее? О, или ты хочешь сказать, что я слишком старая, чтобы пользоваться бальзамом для губ!
– Да никто с тобой в «мать и невестка» не играет… Я говорю, что этот бальзам может случайно попасть тебе в нос.
– В нос? Да как такое может случиться? Даже я могу сказать тебе, что так не бывает.
– Это может произойти случайно. Я отвечаю за твою безопасность, пока мы не дойдём до школы.
– А?! Но у меня губы пересохли! Они потрескаются!
– Есть вещи поважнее, чем губы…
– Че… А ты действительно умеешь спорить! Похоже, у меня нет выбора. На, считай это моим подарком.
Проиграв (или нет?) горячей искренности Рюдзи, Минори сунула Рюдзи свой бальзам. Рюдзи, в глубине души надеясь, что Минори не вспомнит о его непроизвольно хлюпающем носе, положил бальзам в карман и несколько раз кивнул. Конечно, он и не думал втайне использовать этот бальзам, потом, в школьном туалете, ни-ни-ни-ни-никогда!