— Ничего страшного, — убеждал Джо Тернер. — Это новое дело. Всего два года назад некий Фокс открыл синематограф безо всякого опыта, а сейчас он процветает. Та же самая история с Леммлем. Вам придется лишь крутить ручку машины. За то, чтобы смотреть картины, вам будут платить деньги и немалые. За кино — будущее!
— Только не для меня. У меня и так хорошее дело. Мне ни к чему головная боль.
— Послушайте, мистер Кесслер, я покажу вам фильм бесплатно. У меня с собой есть несколько катушек, и мне все равно нечего делать. Давайте я покажу вам, что это такое. Если не понравится, завтра же увезу аппарат обратно.
Петер задумался. Ему хотелось взглянуть на эти фильмы.
— Ладно, — сдался он. — Только я ничего не обещаю.
Тернер улыбнулся и протянул руку.
— Все так говорят, пока не увидят кино. Можете мне поверить, мистер Кесслер. Вы еще не знаете этого, но кино уже покорило ваше сердце.
Петер пригласил Джо Тернера поужинать. Когда он представил гостя, Эстер вопросительно взглянула на мужа, но промолчала.
— Мистер Тернер покажет нам вечером фильм, — поторопился объяснить Петер Кесслер.
После ужина Тернер извинился и пошел настраивать аппарат. Петер отправился с ним.
— Жаль, что Джонни уехал, — обратился Тернер к Кесслеру, когда они вошли в зал игровых автоматов. — Ему эта штука очень бы пригодилась.
Петер рассказал о причине отъезда Джонни и о письме. Джо Тернер внимательно слушал, возясь с проектором. Затем сказал:
— Мистер Кесслер, можете о деньгах не беспокоиться. Если Джонни пообещал, то заплатит.
— А кто беспокоится о деньгах? — обиделся Петер. — Просто нам понравился парень. Он стал нам почти родным.
— Да, Джонни такой, — улыбнулся Тернер. — Я помню, как погибли его родители. Ему тогда и десяти не было. Мы с Сантосом не знали, что делать с мальчишкой. У него не осталось родственников, поэтому существовал один выход — отправить его в приют для сирот. Но Сантос решил взять его к себе. Через некоторое время он относился к Джонни как к сыну.
Когда Джо Тернер закончил настраивать проектор, Петер отправился наверх за женой. Когда они спустились, в зале царила темнота. Кесслеры сели, где указал Тернер. Петер был рад, что кино они будут смотреть одни — он очень волновался.
— Готовы? — поинтересовался Джо Тернер.
— Да, — ответил Кесслер.
Неожиданно экран, висящий перед ними, осветил яркий свет. Появились расплывчатые слова, которые приобрели четкость после того, как Джо настроил резкость. Однако слова исчезли, прежде чем Кесслеры успели их прочитать. В углу возник маленький паровоз, за которым тянулся дым. Он мчался на них, с каждой секундой увеличиваясь в размерах.
Затем поезд очутился прямо перед ними, готовый спрыгнуть с экрана. Эстер вскрикнула и спрятала лицо на плече у мужа, схватив его за руку. У Петера пересохло в горле, он молчал, и на бледном лице сверкали капли пота.
— Он уехал? — спросила Эстер через несколько секунд.
— Да, — отозвался Кесслер, удивленный тем, что может говорить.
Теперь они перенеслись на пляж. Одни девушки плавали, другие загорали и улыбались.
Затем Кесслеры заходили в гавань Нью-Йорка на пароме. Знакомые здания выглядели так реально, что хотелось до них дотронуться. Гавань сменил ипподром в Шипсхед Бэе. По дорожке мчались лошади, и зрители шумно приветствовали победительницу. Фильм закончился, и яркий свет экрана стал резать глаза.
Петер в удивлении заметил, что до сих пор держит жену за руку.
— Ну как? — раздался голос Тернера.
Петер встал, быстро моргая. На лице Джо играла понимающая улыбка. Кесслер изумленно закрыл глаза руками.
— Если бы не видел собственными глазами, никогда бы не поверил, что такое возможно.
— Все так говорят сначала, — рассмеялся Тернер и включил свет.
Только сейчас Петер увидел, что на улице толпится народ. Их лица прижимались к окнам, в глазах виднелось такое же изумление и недоверие. Петер повернулся к Эстер.
— Что ты думаешь?
— Не знаю, что и думать. Никогда не видела ничего подобного.
Двери распахнулись, и в зал хлынули люди. Посыпался град вопросов.
— Что это?
— Кино из Нью-Йорка, — ответил Тернер.
— Вы будете это здесь показывать?
— Не знаю. Все зависит от мистера Кесслера.
Толпа уставилась на Петера.
Некоторое время он стоял молча. Его по-прежнему переполняли впечатления от того, что он только что увидел. Неожиданно для самого себя Петер ответил:
— Конечно, мы будем это здесь показывать. Мы откроемся вечером в субботу.