— Вы, наверное, тоже промокли до нитки, — сочувственно сказала Эстер Гордону. — Спуститесь вниз, и я напою вас горячим кофе.
— Со мной все в порядке, — запротестовал Боб. — Меня ждет в машине жена. Я должен ехать на студию.
— Вы оставили в машине жену? — изумленно переспросила Эстер Кесслер. — Немедленно приведите бедняжку в дом. Я вас не отпущу, пока вы с ней не отогреетесь. Студия может подождать.
Петер спустился в столовую, когда Боб Гордон рассказывал, как они нашли Джонни. Увидев Кесслера, он повторил рассказ.
— Мне нужно кое-что сделать на студии до начала работы. Поэтому мы и выехали так рано. Мистер Эдж лежал на дороге.
— Хорошо, что вы нашли его, — сказал Петер.
В дверь позвонили, и он поспешил в прихожую.
Приехал доктор. Они отвели его наверх и озабоченно ждали, пока он осматривал Джонни. Наконец доктор встал и обернулся к ним.
— Он очень болен. Его необходимо отвезти в больницу; но я боюсь перевозить его в такую погоду. У него сильная двусторонняя пневмония, осложненная каким-то непонятным шоком. Ему необходим кислород.
Петер посмотрел на Эстер, затем перевел взгляд на доктора.
— Делайте все, что считаете нужным. Не останавливайтесь ни перед какими расходами. Этот парень должен поправиться.
— Не могу ничего обещать, мистер Кесслер, — спокойно ответил доктор. — Естественно, я попробую. Где телефон?
Доктор вышел из комнаты, и из коридора донесся его приглушенный голос. Эстер посмотрела на мужа.
— Надо сообщить Далси, — прошептала она.
— Пожалуй, — заколебавшись, кивнул Петер.
Джонни пошевелился, открыл горящие глаза и безумно посмотрел на них. Он безуспешно попытался поднять голову, но она бессильно упала на подушку, глаза устало закрылись. Несмотря на то, что они едва услышали его, его голос был переполнен такой отчаянной решимостью, что слова раздались в тихой комнате, как раскаты грома.
— Не… говорите… Далси… — Его губы слабо шевелились. — Она… плохая!
Рука Петера автоматически сжала руку Эстер, глаза наполнились слезами. Теперь он знал, что произошло.
Прошло три недели. Воскресным вечером Петер и Джонни играли у бассейна в шахматы.
Кесслер сделал ход, посмотрел на противника и улыбнулся.
— Конь аш семь шах, — объявил он. — Это должно охладить твой пыл.
Еще бледный Джонни Эдж изучал положение на доске. Его позиция стала безнадежной, потому что следующим ходом Петер объявлял мат. Эдж весело посмотрел на Кесслера.
— Потребуется какой-нибудь гениальный ход, — усмехнулся он.
— Ну вперед, — уверенно улыбнулся Петер. — Спасения все равно нет.
— Я сделаю гениальный ход, — широко улыбнулся Джонни. — Сдаюсь!
— Еще партию? — поинтересовался Петер, расставляя фигуры.
— Нет уж, спасибо. Хватит с меня двух разгромов в день!
Петер откинулся на спинку стула и подставил лицо лучам солнца. Какое-то время они сидели молча. Джонни закурил и лениво выпустил дым через нос.
Петер Кесслер наблюдал за задумчивым лицом друга.
— Ну как, надумал? — поинтересовался он. — Едешь завтра?
— Хочется покончить с этим, как можно быстрее, — кивнул Эдж.
— Знаю, но хватит ли у тебя сил?
— В Рино силы восстанавливаются ничуть не хуже, чем в остальных местах, — ответил Джонни.
Через пару минут Петер заговорил вновь:
— В пятницу я высылаю им уведомления о расторжении контрактов из-за нарушений этики.
Джонни ответил после небольшой паузы хриплым и напряженным голосом:
— Напрасно ты решил сделать это. В конце концов они собирают нам зрителей.
— Думаешь, я потерплю их у себя на студии после того, что произошло? — с негодованием спросил Петер. — Я их видеть больше не могу!
— Если бы я только догадался раньше! — Джонни Эдж смотрел на сверкающую гладь бассейна. — Каким же дураком я был! Я смеялся над статьями в газетах и сплетнями, а они в это время смеялись надо мной, — горько произнес он, затем закрыл лицо руками. — Почему мне никто ничего не сказал?
Петер положил руку на плечо товарища.
— Никто не мог тебе этого сказать, Джонни, — сочувственно ответил он. — Такие вещи нужно узнавать самому.
В зале заседаний стоял затхлый воздух. Секретарь объявил певучим голосом:
— Слушается дело Джона Эджа против Далси Уоррен Эдж. Истец присутствует?
— Да. — Адвокат Джонни дал ему знак встать.
Эдж, медленно встал и посмотрел на седого судью, на лице которого виднелась скука. Для него это было обычным, неинтересным делом.
— Мистер Эдж, вы по-прежнему настаиваете на разводе? — спросил он монотонным голосом, закрывая глаза.