С газетой подмышкой он прошел через всю электричку в последний вагон, известный среди пассажиров, как «специальный деловой вагон», в котором было больше места и удобств. Все места в нем резервировались заранее для определенных пассажиров, за что они платили в пять раз больше, чем за обычные билеты, но игра стоила свеч. В этом вагоне никогда не бывает давки, потому что попасть в него непросто. Вилли Борден очень обрадовался, когда для него нашли в нем место.
Борден сел и открыл газету. Несколько минут просматривал заголовки, прочитал отчет о своем процессе и закрыл газету. Он прислонил голову к спинке сиденья и закрыл глаза. После бессонной ночи, наверняка, хотелось отдохнуть.
Через некоторое время Борден открыл глаза и огляделся по сторонам. Вилли улыбнулся и кивнул знакомым, которые холодно посмотрели на него, словно на пустое место.
Он удивился такому их поведению. Только вчера они еще были его друзьями, разговаривали, смеялись его шуткам, а сегодня вели себя, будто с незнакомым человеком. Какое имеет значение проигрыш тяжбы, думал, наверное, Борден? Я ведь остался таким же, каким был вчера.
Он наклонился вперед и постучал по плечу соседа.
— Отличный денек, Ральф, да? — улыбнулся Вилли.
Мужчина опустил газету и посмотрел через край «Трибюн» на Бордена. Какую-то долю секунды казалось, что Ральф собирается ответить, но он промолчал. На его лице появилось холодное выражение, и он опять поднял газету, не сказав ни слова, а через несколько секунд вообще пересел на другое сиденье.
Я часто спрашивал себя, совершил бы Борден самоубийство, если бы этот Ральф ответил ему? На лице Бордена мелькнула обида. Он будто вжался в сиденье, и до самого Нью-Йорка никто не услышал от него ни слова. Наверное, эта поездка оказалась для него кошмаром. Я знал Вилли как приветливого коротышку, который любил поболтать и посмеяться. Он любил людей и обладал талантом сходиться с ними, что, вероятно, и послужило основной причиной его успеха в жизни.
В конторе повторилась примерно та же самая история. Неожиданно он превратился в гостя в своем собственном доме. Многие перестали разговаривать с ним, отворачивались при его приближении.
В двадцать минут одиннадцатого Борден сел в такси у девятнадцатиэтажного здания «Борден Пикчерс Компани» и назвал водителю адрес своего адвоката на Пайн-стрит, куда он так и не попал.
Такси помчалось по Парк-авеню на юг через Грэнд Сентрэл, через тоннель на Сороковой улице и продолжило свой путь по Двадцать второй улице. За Деланси-стрит таксист услышал стук в перегородку, отделяющую салон от его кабины. Он затормозил и оглянулся.
— Я передумал, — сообщил Борден. — Я выйду здесь.
Такси подъехало к тротуару и остановилось. Вилли вышел из машины. Счетчик показывал доллар тридцать центов. Вилли Борден дал две долларовые бумажки, велел таксисту оставить сдачу и пошел по Деланси-стрит.
Затем его видели на Ривингтон-стрит рядом с Хьюстоном, где он остановился у тележки мелкого торговца купить два яблока. Он дал десятицентовую монету, сунул в карман одно яблоко и пять центов. Затем откусил второе, вытерев его о рукав, и улыбнулся старику.
— Ну как дела, Шмульке? — спросил он на идиш.
Старик удивленно уставился на Бордена слезящимися глазами. Его седая борода развевалась по ветру. Он пытался вспомнить этого человека, который знал его имя. Медленно вышел из-за тележки, чтобы лучше его разглядеть. Неожиданно губы старика раздвинулись в улыбке, открывшей беззубый рот, и он протянул руку.
— Провалиться мне на этом месте, если это не маленький Вилли Борданов! — закудахтал он тоже на идиш и принялся тискать руку Бордена. — Как поживаешь?
Вилли улыбнулся, довольный, что старик узнал его.
— У меня все в порядке, — ответил он, опять кусая яблоко.
— Смешно, — сказал Шмульке, хитро глядя на Бордена, — что ты покупаешь у меня яблоки, а не воруешь их.
— Наверное, немного повзрослел, — улыбнулся Борден.
— Ты был в детстве большим хулиганом, — задумчиво покачал головой старик. — Всегда что-то имел на уме. Чтобы уследить за тобой, мне не хватало двух глаз.
— Времена меняются.
Старик подошел ближе, и Вилли почувствовал неприятный запах у него изо рта и увидел желтые никотиновые пятна на бороде. Шмульке пощупал пальто Бордена.
— Отличное пальто, — похвалил он. — Ткань гладкая, как шелк. Как дела в кино?
— Потихоньку. — Улыбка сошла с лица Вилли. Он отвернулся и направился дальше, бросил через плечо: — Пока, Шмульке!
Старик наблюдал, как он перешел улицу, и подошел к соседнему торговцу.