Кесслеру пришлось вложить в компанию из своего кармана еще миллион долларов, когда Данвер отказался заплатить за прокат еще не снятых фильмов. У них сейчас оставалось очень мало денег.
Кесслер устало подошел к столу и посмотрел на лежащее на нем телетайпное сообщение. «Объединенные, мы выстоим» наконец была готова к прокату. Завтра в маленьком кинотеатре в Лос-Анджелесе состоится премьера.
Петер сел и закрыл глаза. Жаль, что он сейчас не дома. Кесслер уже шесть месяцев торчал в Нью-Йорке. Дела требовали его присутствия на Востоке. Как много необходимо сделать! Слава богу, хоть за студию можно не беспокоиться. Марк молодец! Когда не на кого положиться, остается надеяться только на собственную плоть и кровь.
Петер Кесслер выпрямился и посмотрел в окно. Если бы не такая противная зима, он бы забрал в Нью-Йорк Эстер. Тогда было бы легче. Но он не мог попросить ее сейчас приехать — ее бы замучил артрит.
Дверь открылась. На пороге стоял улыбающийся мужчина и с любопытством смотрел на Кесслера.
— Мистер Кесслер?
Петер кивнул. Он не знал этого человека. Как он прошел через приемную? Хотя нет, незнакомец вошел через его личный вход, которым, кроме него, обычно, никто не пользуется!
Он подошел к столу и достал из внутреннего кармана пальто какую-то бумагу. По лицу пробежала улыбка.
— С Рождеством! — поздравил незнакомец и торопливо вышел из кабинета.
Петер медленно наклонился вперед и взял бумагу. В чем дело? Парень вел себя как ненормальный. На обратной стороне большими черными буквами было написано: ПОВЕСТКА.
Смысл слова не сразу дошел до его усталого мозга. Кесслер тупо открыл повестку и начал читать. Неожиданно его лицо ожило, он покраснел, вскочил на ноги и бросился к двери. В коридоре уже никого не оказалось.
Кесслер зашел к Джонни, который что-то диктовал Джейн Андерсен. Они удивленно посмотрели на Петера, который давно уже не заглядывал к Эджу.
Покрасневший Петер Кесслер подбежал к столу Джонни и швырнул ему повестку.
— Полюбуйся, что сделали твои друзья! — словно задыхаясь, прохрипел он.
Город за окном сверкал огнями. Напротив Петера Кесслера сидел адвокат и медленно постукивал пальцами по документам. Он торжественно посмотрел на Петера.
— Насколько я понимаю, Петер, — не спеша сказал адвокат, — все дело упирается в фильм под названием «Объединенные, мы выстоим». Есть, правда, и другие обвинения — халатность, растраты, плохое управление, но их трудно доказать. Если картина окажется хорошей, у них вообще ничего не будет. Тогда суду придется выбирать между твоим словом и их. Если картина не удалась, придется драться на собрании акционеров. Ты можешь многое сделать, чтобы на неопределенный срок отодвинуть его в случае, если, конечно, на правлении у тебя будет большинство.
— У меня достаточно голосов, — кивнул Петер Кесслер. Вместе с Джонни они обладали пятьюдесятью пятью процентами акций «Магнума».
— Тогда остается только картина. Как она?
— Не знаю, — честно признался Кесслер. — Я ее еще не видел.
— Если бы мы знали это, мы бы оказались в выгодном положении, — задумчиво заметил адвокат.
— Узнаем послезавтра. Премьера состоится в Лос-Анджелесе. — Неожиданно ему в голову пришла мысль. — Я полечу туда и посмотрю сам. Так будет надежнее.
— Неплохая идея, — согласился адвокат, глядя на часы. — Тебе придется лететь всю ночь.
— Ну и что? — быстро спросил Петер. — Зато я буду готов к драке с этими подлецами на следующем совете директоров.
— Когда он состоится?
— На следующей неделе в среду. — Он еще успеет позвонить Эстер и сказать, что вылетает домой. Хотя тон мало что выиграет — в Калифорнии он будет вечером.
— Естественно, я приду на премьеру, Марк, — весело ответила по телефону Далси Уоррен и рассмеялась. — Я не променяю ее ни за что на свете!
— Я заеду в половине седьмого, — улыбнулся Марк Кесслер.
— Поужинаем у меня и поедем в кинотеатр.
— Отлично. — Кесслер положил трубку и, насвистывая, повернулся на стуле. Может, теперь, после премьеры, она прислушается к голосу разума.
13
Петер вернулся домой к ужину. Он замер на пороге столовой с лицом, покрасневшим от подъема по лестнице. Самолет приземлился в лос-анджелесском аэропорту менее часа назад.
Эстер вскочила из-за стола, радостно вскрикнула и через секунду уже обнимала мужа.
— Петер, ты дома! Я не могу в это поверить!