Джонни возмущали эти жесткие ограничения. В своем воображении он уже видел, какими станут картины в будущем. Тщетно он ругал ассоциацию, сдерживающую развитие кино. Джонни Эдж знал, что бьется головой о стенку, потому что ни один независимый продюсер, как бы ни ущемляла его права ассоциация, не отважится подняться против нее. Киноассоциация являлась королем, господином зарождающегося кино, отцом, который снисходительно взирал на независимых продюсеров, как любящий родитель наблюдает за проделками своих детей. Вокруг она начертала множество границ, которые независимые не должны были переступать. Если кто-то нарушал правила, у него немедленно отбирали лицензию, ассоциация моментально выкупала его долговые обязательства, и строптивец погибал. Если продюсер подчинялся грабительским правилам, ассоциация великодушно позволяла ему работать, собирая дань за каждый фут отснятой пленки.
За последние три года Джонни Эдж многое узнал о кино. В нем росло убеждение, что в кино чего-то не хватает. Он знал, что навязываемые ассоциацией короткие картины не позволяют продюсерам полностью раскрывать свои замыслы, ограничивают их возможности.
Эдж с интересом наблюдал за развитием сериалов, которые делались в строгом соответствии с правилами ассоциации. В неделю показывали по две части или одну серию, как их теперь называли. Каждую неделю зрители с нетерпением ждали новую серию. Казалось, все в порядке, но Джонни все равно чего-то не хватало.
Это несовершенство засело в его голове, ни на минуту не давая покоя, как мучительные попытки вспомнить когда-то услышанную мелодию. Джонни слышал ее, она звучала в голове, но как только он пытался напеть ее, она исчезала, пряталась где-то в глубинах памяти и мучила его. То же самое у Джонни происходило с кино.
Он представлял, какими должны быть картины, их размер, содержание, даже знал, как будет реагировать публика, но когда Джонни пытался переложить эти образы на бумагу, у него ничего не получалось. Мысли начинали медленно тускнеть и исчезали в ярких реальностях дня. Внутри Джонни нарастало возбуждение, от которого успехи дня сегодняшнего казались мелкими и пустыми.
И вот в один прекрасный день идея начала приобретать реальные очертания. Это произошло в конце декабря 1910 года во время разговора с Джорджем Паппасом в фойе нового синематографа Паппаса в Рочестере.
Из зала вышли мужчина и женщина. Мужчина остановился недалеко от Эджа и Паппаса закурить, а женщина сказала:
— Жаль, что сегодня вечером они будут опять показывать эту серию. Хотелось бы хоть раз посмотреть всю картину сразу, а не по частям.
Ее слова привлекли внимание Джонни. Он перестал разговаривать с Джорджем Паппасом и прислушался. Мужчина рассмеялся.
— Показывая всю картину по частям, они завлекают тебя в синематограф каждую неделю. Если бы тебе показали всю картину сразу, в следующий раз ты бы уже не пришла.
— Не знаю, — с сомнением произнесла женщина, и они направились к выходу. — Мне кажется, я бы лучше приходила каждую неделю, зная, что увижу всю картину, а не так, как сейчас.
Джонни не расслышал ответа мужчины, потому что они уже отошли далеко, но он с волнением понял, что они произнесли вслух его мысли о будущем кино.
— Ты слышал их? — возбужденно обратился он к Джорджу.
Паппас молча кивнул.
— Ну и что скажешь?
— Многие так думают, — просто ответил Джордж.
— Ну а что ты сам думаешь? — настаивал Джонни.
Джордж Паппас ответил не сразу.
— Не знаю. Может, она права, а может, нет. Прежде чем ответить, я должен увидеть такую картину.
Возвращаясь на поезде в Нью-Йорк, Джонни всю дорогу думал над словами женщины, которая хотела увидеть всю картину сразу. Что значило «вся картина»? Он озадаченно нахмурился. Имела ли она в виду весь сериал, показанный за один раз? Нет, мысленно покачал головой Джонни, едва ли. Тогда бы пришлось просидеть в зале полдня. Сериал ведь состоит из двадцати частей. Может, его необходимо уменьшить, но до каких размеров? Необходимо ответить на этот вопрос.
Джонни Эдж возбужденно рассказал обо всем Петеру Кесслеру и Джо Тернеру.
Джо сразу заинтересовался идеей Джонни. Петер же, выслушав юношу, ответил:
— Это мысли только одного человека. Большинство зрителей довольны тем, что видят. Я бы не стал искать неприятностей себе на шею.
Джонни чувствовал, что случайно услышанный разговор является ключом к решению проблемы, неотступно преследующей его. И события последующих дней и недель, казалось, подтверждали его правоту.