— Джонни, — уверенно произнес он. — Давай поговорим о предложении Фарбера. Мы не могли бы…
Я с ужасом смотрел на него, не в силах сконцентрироваться на его словах. Мои руки, автоматически продолжающие массировать культю, начали дрожать.
Черт бы побрал этого Ронсена! Почему он не мог дождаться моего звонка?
Я начал соглашаться с ним еще до того, как слова слетели с его губ, еще до того, как понял, что он говорит. Все, все, что угодно, лишь бы он убрался. Лишь бы не смотреть на него, такого спокойного, сильного, уверенного! Лишь бы не ощущать этой ненасытной безжалостной энергии, которая лилась из него!
Его глаза удивленно сузились от моего быстрого согласия, и он поспешно вышел из кабинета, наверное, боясь, что я могу передумать.
Когда дверь за ним закрылась, я попытался дрожащими пальцами закрепить ремень вокруг бедра, но у меня ничего не получалось. Я выругался про себя.
Когда я сбрасываю протез, я чувствую себя ужасно беспомощным.
ТРИДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД. 1917
1
Джонни Эдж вышел из просмотровой и замигал от яркого света в коридоре. Он остановился закурить.
— Ну что, делаем копии, Джонни? — спросил Ирвин Баннон.
— Конечно, Ирвин, — ответил Джонпи, бросая спичку в ящик с песком.
Баннон довольно улыбнулся.
— У нас неплохие съемки Вильсона, когда он давал присягу, правда?
— Чертовски неплохие, — улыбнулся в ответ Эдж. Они двинулись по коридору. — Нужно побыстрее отправлять их в прокат, и мы утрем нос всем остальным.
Этим утром, всего три часа назад, Вильсон дал присягу на второй срок. Джонни нанял аэроплан вместо поезда для перевозки негатива в Нью-Йорк. Сейчас по его расчетам «Магнум» как минимум на шесть часов обогнал остальные кинокомпании, а шесть часов означают, что их хроника попадет в бродвейские синематографы сегодня вечером, а не завтра. Вот будет сенсация!
Ирвин Баннон работал редактором кинохроники. Этот коренастый мужчина с черными густыми волосами был оператором до тех пор, как Джонни назначил его на должность редактора. Эджу в Банноне особенно нравилось то, что тот снимал просто, без всяких приготовлений и требований. Для съемок ему требовался лишь свет. Этот коротышка прямо кипел от избытка энергии и безупречно подходил на должность редактора кинохроники. По крайней мере, Джонни Эджа он вполне удовлетворял.
Из-за своих коротких ног Баннону приходилось делать почти два шага на один Эджа.
— У меня еще есть военные ленты из Англии, Джонни, — сообщил Ирвин, слегка запыхавшись от усилий не отстать от Эджа. — Хочешь покажу?
— Только не сегодня, Ирвин. — Джонни остановился перед дверью в свой кабинет. — У меня дел по горло. Давай лучше завтра утром.
— О’кей, Джонни, — согласился Баннон и поспешил по коридору.
Джонни посмотрел ему вслед и улыбнулся. Этот клоп пашет, как вол — не успеет закончить одну ленту, как начинает другую. Да, работоспособности ему не занимать. Благодаря Баннону «Магнум Пикчерс» выдвинулся в число лучших кинокомпаний в Америке.
— Ну как картина, Джонни? — улыбнулась Джейн Андерсен вошедшему Джонни Эджу.
— Отлично, — улыбнулся он в ответ. — Ирвин поработал отлично. — Джонни подошел к своему столу и сел. — Звонила Петеру?
Она кивнула, встала и положила на стол Джонни какие-то бумаги.
— Эти просмотри. — Джейн аккуратно разложила их на две стопки. — А эти на подпись.
— Что-нибудь еще, босс? — улыбаясь, поинтересовался Джонни.
Она вернулась к своему столу и заглянула в блокнот.
— Да, — серьезно ответила Джейн Андерсен. — В двенадцать придет Джордж Паппас, а в час ты обедаешь с Дорис.
— Вот черт! — выругался Эдж, взглянув на часы. — Уже почти двенадцать, а нужно разобраться с этими бумажками до прихода Джорджа. Джейни, ты хуже любого надсмотрщика!
Она сделала шутливую гримасу.
— Кто-то же здесь должен следить за порядком. Если бы я тебя не пилила, ты бы вообще бездельничал.
Джонни начал просматривать контракты с владельцами синематографов. Он терпеть не мог эту работу. Джейн была права. Если бы она не пилила его, он бы никогда их даже в руки не брал. Тяжело вздохнув, Эдж взял ручку и начал подписывать контракты.
За последние пять лет Джонни Эдж превратился в настоящего мужчину. Он по-прежнему оставался худощавым, но с лица исчезло постоянно голодное выражение. «Магнум» процветал. Петер руководил студией в Калифорнии, где ему помогал Джо Тернер. Кесслер определял политику, а Джо претворял ее в жизнь. У них это здорово получалось — картины «Магнум Пикчерс» выгодно отличались от картин других кинокомпаний.