Джонни лежал неподвижно. Когда на него упала тень, он убрал с глаз руки. Над ним стоял капрал. Эдж подвинулся, освободив место рядом с собой.
— Устраивайся, Рок.
Рокко опустился на траву, посмотрел на Джо, растирающего ноги, и улыбнулся.
— Это только привал. Так что не разлеживайтесь.
— Рок, ты зверь, а не человек, — простонал Джо. Джонни Эдж улыбнулся и повернулся к Рокко.
— Узнал, куда мы направляемся?
— Кажется, да, — медленно кивнул Рокко. — В какой-то Аргоннский лес или еще куда-то на реке Маас.
Джо задрал ноги в воздух и посмотрел на них.
— Слышали, ноженьки? Теперь мы знаем, куда идем.
Рокко продолжил, будто Тернер его и не прерывал:
— Говорят, там начинается большая заварушка.
— Далеко еще? — поинтересовался Джонни.
— Миль тридцать, тридцать пять, — ответил капрал. Джо застонал и упал на траву. Несколько минут все лежали молча. Услышав жужжание аэроплана, они посмотрели на небо.
Джонни, прикрыв глаза от солнца ладонью, увидел серый «спад» с французскими опознавательными знаками. Солдаты лениво стали наблюдать за аэропланом.
— Там, наверное, прохладно, — позавидовал Джо. — Хоть ноги не болят.
Джонни Эдж смотрел, как по голубому небу грациозно, словно чайка, плывет сверкающий в лучах солнца аэроплан. Неожиданно он как бы замер и нырнул вниз.
— Интересно, что это он вытворяет? — поинтересовался Джонни.
Ответа не пришлось ждать долго. За маленьким «спадом» строем летели три красных «фоккера» с большими черными крестами на крыльях. Внезапно один вырвался из строя и бросился за серым аэропланом, но «спад» резко ушел в сторону, и «фоккер» промчался мимо.
— Маленький «лягушонок» провел «ганса»! — рассмеялся Джонни. «Спад» повернул на восток. — По-моему, он уйдет от них.
Второй «фоккер» устремился вниз. Рев моторов заглушил треск пулемета, который напомнил Эджу стук пишущих машинок.
— Почему он не отстреливается? — закричал Джонни.
— Им только это и нужно, — объяснил Рокко. — Как только француз начнет отстреливаться, ему конец. Он пытается уйти.
«Спад» и на этот раз обхитрил «фоккера». Первый «фоккер» медленно взбирался наверх, но француз сильно его обогнал, и немец едва ли успеет набрать достаточной высоты для атаки.
— Остался последний, — сказал Джо. — Если француз и от этого увернется, значит, все будет в порядке.
В этот момент третий «фоккер» бросился в атаку. Солдаты, затаив дыхание, наблюдали за боем. Аэропланы отлетели уже далеко, и звук моторов исчез. Сражение проходило молча, как в пантомиме. И опять «фоккеру» пришлось нырнуть под «спад».
— Он опять наставил им нос! — закричал Джонни. — Ты видел? — обратился он к Рокко.
Тот молча дотронулся до руки Эджа и молча указал вперед. За «спадом», покачивающимся, как подбитая птица, тянулся тоненький черный дымок. Неожиданно он завалился на одно крыло и начал падать. Теперь ясно виднелись языки пламени, лижущие крыло. «Спад» падал все быстрее. От пылающего аэроплана отделилась черная точка и полетела вниз.
— Бедняга выпрыгнул, — с горечью произнес Джонни, вскакивая на ноги.
— Ложись! — приказал Рокко, дергая его вниз. — Хочешь, чтобы «гансы» нас засекли?
Джонни Эдж лег и прикрыл ладонями глаза от солнца. Однако перед ним все еще стояла черная фигурка, выбирающаяся из горящего аэроплана. Джонни отнял ладони от глаз и посмотрел на небо. «Фоккеры» кружились над местом, где упал «спад». Через некоторое время они направились к немецким позициям. Небо опустело и вновь стало чистым и синим. Эдж опять ощутил жгучее солнце, и его охватила усталость.
— Подъем! — раздалась команда сержанта.
Джонни устало встал на ноги. Джо потуже зашнуровывал ботинки, а Рокко надевал ранец.
Когда колонна вступила в маленький французский городок, уже наступил вечер. На улицы высыпали горожане, которые невозмутимо наблюдали за солдатами. Некоторые из них держали звездно-полосатые флажки.
Американцы шли, автоматически переставляя ноги и глядя прямо вперед. Солдаты слишком устали, чтобы радоваться встрече, а местные жители в свою очередь были слишком осторожны, чтобы восторгаться. И те, и другие знали кое-что друг о друге, они даже чувствовали теплоту и симпатию друг к другу, но слишком устали и осторожничали для бурного проявления чувств.
Только Джо Тернер радовался, как ребенок. Как только они вступили в городок, он ожил. Разглядывал горожан, улыбался девушкам.
— Дамы, — смеялся он, толкая локтем Джонни. — Смотри, какие славненькие попадаются!