«Солдатам госпиталя на Лонг Айленде.
Аппаратура и фильм, который вы сейчас увидите, были подарены нам мистером Петером Кесслером, президентом «Магнум Пикчерс». Он сделал этот дар в память более пятидесяти своих служащих, ушедших на фронт, многие из которых не вернулись.
Мы можем только сказать мистеру Кесслеру «Спасибо» и выразить нашу благодарность, с удовольствием посмотрев этот фильм.
Слова исчезли быстро, и Джонни едва успел прочитать их. Увидев имя Петера, он замер в кресле.
Затем появился знакомый знак, который сопровождал все картины «Магнума» — большая бутылка шампанского, из которого в стакан текло вино, пока он не наполнялся до краев. Затем весь экран заняли готические буквы:
«МАГНУМ ПИКЧЕРС» ПРЕДСТАВЛЯЕТ
Неожиданно Рокко Саволд услышал шепот Джонни, наполненный страданием:
— Увези меня отсюда, Рокко! Увези!
На мгновение Рокко ошеломленно замер, не в силах ничего понять. Джонни целую неделю так хотел посмотреть картину, а сейчас хочет уйти еще до того, как она началась.
— Что случилось, Джонни? — наклонившись к уху Эджа, прошептал он. — Тебе плохо?
Он увидел, как руки Джонни впились в подлокотники.
— Нет. Просто увези меня.
Рокко выкатил кресло в коридор. Яркий свет резал глаза, и он замигал. Затем взглянул на Эджа.
Джонни сидел с крепко закрытыми глазами, настолько крепко закрытыми, что в их уголках показались слезы. На мертвенно-белом лице блестели капли пота.
Саволд быстро отвез товарища в палату и уложил в постель. Джонни дрожал, как осиновый лист. Рокко накрыл его и мягко спросил:
— Ты кого-нибудь из них знал, Джонни?
Внезапно глаза Эджа открылись, и он посмотрел на Саволда. Рокко случайно наткнулся на правду, но он не должен ничего узнать.
— Нет, — медленно ответил Джонни Эдж. Он вспомнил, как врачи разговаривали о… клаустрофобии, страхе закрытых пространств, из которых невозможно выбраться. Необходимо заставить Рокко поверить, что у него клаустрофобия. — Мне неожиданно стало страшно, — начал объяснять он. — Я почувствовал, что никогда не смогу выбраться из этой комнаты. Похоже, у меня клаустро… ну, в общем доктора знают.
Рокко молча смотрел на друга. На этот раз Джонни не проведет его, думал он. Он намеревался найти настоящую причину, которая заставила Эджа вести себя так странно. Если парень на самом деле боялся закрытых комнат, он никогда бы так долго не оставался в этой палате.
— Можете войти, сержант. Капитан Ричардс вас примет, — сообщила сестра.
Он поблагодарил ее и вошел в маленький кабинет. Став по стойке смирно, отдал честь.
Капитан Ричардс вяло отдал честь и устало посмотрел на Саволда.
— Садитесь, сержант. Мы здесь не соблюдаем формальности.
Рокко сел напротив стола. Капитан взглянул на бумаги, лежащие на столе, затем перевел взгляд на Рокко.
— Ваша просьба очень необычна, сержант.
— По-моему, это единственный способ, как мы можем помочь ему, сэр.
Офицер фыркнул и опять посмотрел на документы. Несколько минут он молча изучал их.
— Вы просили достать послужной список капрала Эджа, но в нем нет ничего, что могло бы нам помочь найти его друзей, родственников или прошлое. Он не получил здесь страховку, и единственный человек, которого необходимо по закону предупредить о ране Эджа, Джозеф Тернер, убитый во Франции. — Капитан взял трубку и набил табаком. Затем поднес спичку и держал до тех пор, пока не раскурил. — Говорите, ему некуда идти и он хочет остаться здесь?
Рокко кивнул.
— Мы не можем выписать такого больного, если он хочет остаться, — покачал головой Ричардс. — Единственный выход я вижу в его переводе в психиатрическую лечебницу.
Рокко Саволд вскочил на ноги.
— Для этого нет оснований, сэр, — быстро возразил он. — С Джонни Эджем все в порядке. Голова у него такая же, как у меня.
— Судя по всему, вы его довольно хорошо знаете.
— Мы были друзьями, — просто объяснил Рокко. — Вместе воевали во Франции. Это я послал его на задание, в котором ему оторвало ногу, а Джо погиб.
— Понятно. — Капитан Ричардс медленно кивнул. — Вы чувствуете за него ответственность?