Закончил я около полуночи, открыл Мартин коньяк и налил себе стакан. Выпил его на террасе, постоял у парапета, глядя на лежащий внизу город.
Там сверкали россыпи огней, похожих на бриллиантовые, рубиновые, изумрудные ожерелья. В ночи город казался роскошным, он манил, подмигивал, сулил надежды.
Я долго смотрел на эту роскошь, гордясь тем, чего достиг, и гадая, что ждет впереди.
Но было жутко холодно, я продрог и вернулся в дом.
Глава 59
В январе едва не разразилась катастрофа. Виновником неожиданного несчастья стала погода.
Озноб, прогнавший меня с террасы, был предвестником волны холода, вторгшейся из Канады, которая сковала льдом Восточное побережье, принесла пронзительный ветер, снег, метель. Город погрузился в оцепенение почти на две недели. В один страшный день, когда на ветру было минус двадцать, к нам смогли добраться всего четыре поистине железные женщины.
Спасла нас служба мальчиков по вызову. С началом снегопада телефон звонил не переставая — первый признак охватившей клиенток клаустрофобии.
Верные долгу жеребцы, зажав под мышкой обойные каталоги, наперекор метели спешили на помощь изнемогающим от страсти заказчицам. Чаевые были высокими, и мы вышли из положения с наличными.
К середине месяца погода начала проясняться, а вместе с нею и наши перспективы. В воскресенье для жеребцов был устроен коктейль, чтобы познакомить их с новым рабочим местом и новой системой оплаты труда.
Марта Тумбли, выступавшая в роли хозяйки, была лично знакома с присутствующими — с некоторыми довольно близко, — и ее приветственная речь привлекла всеобщее внимание.
Она сообщила, что сама собирается вести прием в фойе за столиком. Клиентки будут предварительно оплачивать «сцену» наличными, а после ухода заказчицы — разумеется, удовлетворенной — жеребец получит свои пятьдесят долларов.
Это сообщение вызвало радостный отклик.
После «сцены» жеребцам следует побыстрее освободить помещение, чтоб можно было привести спальню в порядок. Если кто-то из жильцов «Делакруа» задаст вопрос, надо отрекомендоваться студентом «Театральной академии Питера».
Это заявление вызвало неподдельное оживление.
— Главное, — подчеркнула Марта, — оперативность. Дамы ждать не любят.
В качестве добавочного стимула жеребцам, добившимся высокой производительности труда, была обещана ежемесячная премия в сотню долларов.
Эта перспектива вызвала аплодисменты, и Уолкотт Сэндз предложил тост за успех нового предприятия.
Глава 60
В течение первой кошмарной недели Марте Тумбли приходилось ежедневно пробираться к новой обители по сугробам. Она принесла с собой фотокопию списка клиенток бутика «Баркарола», которую после некоторых колебаний выкрала в последний день пребывания на посту менеджера.
А еще она привела Николь Редберн, представив ее как «леди, которая взяла на себя Люка Футтера». Я удивился. Марта описывала молоденькую и хорошенькую девушку по вызову, а я не обнаружил в ней этих внешних качеств. Как минимум, двадцать шесть, и ее внешность скорее настораживает, чем привлекает.
Я заварил свежий кофе, и мы уселись в гостиной, жалуясь на погоду и обсуждая дела. Мне вдруг открылось, что обе женщины связаны искренней дружбой, несмотря на взаимные шутливые подначки. Никки называла Марту мадам Дефарж, а Марта обращалась к ней мисс Сиська.
Близился вечер, снова пошел снег. По прогнозу высота снежного покрова могла достичь шести-десяти дюймов. Леди собирались отправиться куда-нибудь обедать, но я уговорил их остаться и довольствоваться консервированным супом, жареными цыплятами и салатом.
Они охотно согласились, скинули туфли и занялись готовкой, пока я смешивал водку с мартини. Женщины обсуждали достоинства и недостатки своих профессий, а я улыбался, слушал и внимательно разглядывал Николь Редберн.
Она была почти одного со мной роста, а по комплекции — копия Эберхарда Фабера. Длинные черные волосы с единственной светлой прядью. Треугольное, сужающееся к подбородку лицо. Пухлые вывернутые губы, громкий смех. В громадных бездонных глазах впору утонуть.
Она была закутана в несколько свитеров, и я не мог оценить фигуру, только угадывал тонкость, силу и гибкость. В ней не было ничего от мягкости Дженни Толливер, зато чувствовалась тайная сила, какой в Дженни никогда не было.
Когда Марта объявила, что мы работаем под маркой «Театральной академии Питера», Николь предложила зарегистрировать в телефонном справочнике наш номер под названием фирмы, а не под моей фамилией. Я поинтересовался, пользуется ли она прикрытием.