– ОК. Мне надо отлучиться. Подготовить предложения. Страна?
– Думаю, Египет. Он как раз в центре области. Если с правительством не будет сложностей…
– Это моя забота, мистер Сергеефф.
– Тогда все. Действуйте.
Интересно, какой чин у мистера Юнга? Но не меньше полковника. Нет, определенно полковник. Хотя… надо будет спросить… Когда будет время.
Тут раздался звонок: звонила Сара.
– Серж, я подготовила список оборудования. Можешь спуститься, я не в той форме, чтобы бороздить коридоры фешенебельного отеля.
– Хорошо, иду…
– Поторопись. Потому что я сама очень тороплюсь.
Сергей вышел из кабинета, тут же наткнулся на Петера Невилла и Роя Хопкинса, которые в коридорчике что-то обсуждали. При появлении мистера Сегееффа они оба, как по команде, заткнулись, из чего Сергей сделал вывод, что обсуждали что-то, что касается не столько расследования, сколько его личности.
– Питер, скажите. Какими средствами осуществляется защита этих помещений от прослушивания?
– Всеми, которые в наличии, мистер Сергеефф.
– Это не ответ. Возьмите и составьте список. Пусть человек с отеля вам поможет. И еще. Надо усилить охрану. Своими силами.
– Хорошо. Я сейчас же все подготовлю.
– Извините, мистер Хопкинс, проводите меня вниз, поговорим по дороге, я спешу.
Сергей подошел к лифту. Мистер Хопкинс покорно трусил за ним по коридору, не слишком сдерживая иронию в уголках глаз.
– Скажите, ваши списки готовы…
– Только первая часть…
– Думаю… На ней мы и сосредоточимся… Составление второй части подождет. Список большой? В первой части двенадцать человек.
– Вот как? Почти как двенадцать апостолов…
– Ну да. Вроде того… Есть еще список из семи профессионалов высокого уровня. Они снимают все. Что происходит в горячих точках, короче, повидали и не такое. Их тоже исключать нельзя. Они типичные наемники. К сценам жестокости не привыкать. В общем, на первой очереди у нас девятнадцать человек.
– Разумно. Мне нужно, чтобы вы выяснили. У кого из них нет алиби хотя бы на последние четыре съемки. Это возможно?
– Это уже делается. Как только получу первые данные, сразу же поставлю вас в известность.
– Прекрасно… Я больше вас не задерживаю…
Они уже дошли к стойке администратора, Сергей увидел Сару – она приехала на велосипеде. Ее одежда была действительно слишком спортивной и слишком не соответствовала имиджу отеля, скорее всего, дальше стойки администратора ее не пропустили бы ни за какие деньги. Он пошел ей навстречу. Рой застрял у стойки, он набирал кого-то с мобильного телефона, скорее всего, не хотел говорить из лифта.
Сергей собирался сообщить Саре, что они вычислили спутник. И что теперь охота пойдет немного проще, но тут раздался грохот взрыва, удар шел откуда-то сверху. Чисто инстинктивно, Сергей бросился к Саре, сбил ее на землю и закрыл собой. Сверху стала сыпаться штукатурка и падать осколки камней. Когда стала немного оседать пыль. Сергей встал – взрыв был как раз в их помещении.
– Сара… кажется. Вы спасли мне жизнь… извините… Мне надо посмотреть….
– Да. Да. Серж… я это… да… жду…
И Сара зашлась в приступе неудержимого кашля, стараясь очистить горло от пыли. Сергей же бросился к лестнице. С которой еще клубами валила пыль, к которой примешивались запахи гари… Около лестницы Сергей наткнулся на Роя Хопкинса. Тот пытался прорваться наверх, зажав рот и нос платком, скорее всего, смоченным в воде.
– Что это было, Сергеефф?
Сергей в ответ пожал плечами.
– Простите, мистер Сергеефф, кажется, только что вы спасли мне жизнь…
Глава двенадцатая
Закрытое заведение
Швейцария. Базель. Клиника профессора Геретонни.
В порядочных странах клиники для душевнобольных располагаются в загородной зоне. Чаще всего, в каком-то красивом парке. Раньше считалось. Что красота окружающей природы должна помогать душевному исцелению. Сейчас в психиатрии предпочитают мощные лекарства, которые бьют по мозгам со страшной силой. Зато все чинно, спокойно. И никаких издевательств над умалишенными. Частные клиники, такого же типа, как клиника профессора Геретонни, вообще могли показаться оазисом прекрасного в урбанистическом мире современной реальности. Впрочем, красота окружающей природы и комфортабельность больничной обстановки ничего не меняли – это была фактически тюрьма. Профессор Геретонни был известен тем. Что отказывался от лекарственных средств лечения многих психических болезней. Он заменял это уходом и наблюдением. Эта клиника была популярна среди тех. кто по какой-то причине не хотел, чтобы его родственник подвергался дальнейшему лечебному издевательству, но при этом стремился обеспечить ему максимально комфортные условия пребывания в клинике. Впрочем, если был соответствующий диагноз, сюда могли запереть и вполне здорового человека. Вопросами высокой морали профессор Геретонни не слишком интересовался. Для него его медицина была только прибыльным бизнесом. И более чем прибыльным. Счета за пребывание в его клинике были для клиентов более чем увесистыми.