– Серж…
– Мэтр Витрэ дал добро… в виде исключения…
Николь задумалась. Год назад Марк Креймер заставил попотеть все службы безопасности самых крупных страховых компаний мира. И было из-за чего. Он оформил почти одновременно несколько десятков страховых полисов от событий, которые казались сверхмаловероятными. Чаще всего из-за их чрезмерной детализации. Или из-за действительно математически маловероятного возникновения такого события. Например, почему это метеорит должен попасть в какую-то заброшенную фабрику в Ронсе? Что такое вообще этот город Ронсе? Так… а тут раз – и падает с неба метеоритина и разносит фабрику причем так, что почти ничего, кроме фабрики крупно не пострадало… Бред? Конечно же… Но ведь такие события можно заранее рассчитать и предугадать! Или организовать. Все сводилось к тому, что мы имеем дело с крупным мошенником, который так ловко подстраивал страховые случаи, что и придраться было не к чему (с первого взгляда). Но многомиллионные страховки, да еще в период жесточайшего экономического кризиса… И даже не в этом дело… Если сейчас Серж использует Марка как козырь… следовательно… следовательно он действительно может как-то управлять вероятностью событий, связанных с ним лично… Но тогда надо пересматривать все основы страхового дела! Ведь весь страховой бизнес строиться на вероятностном анализе тех или иных событий и если кто-то может вероятностным фактором вертеть по собственному усмотрению, то… То получается черт его знает что такое… В принципе, рассматривалось даже предложение об физическом устранении Марка Креймера. Тогда Серж смог убедить руководство в том, что Марк только умелый мошенник. Поэтому тот остался жив. Еще на год, судя по всему. И если ее шеф, мэтр Витрэ дал добро на использование Марка Креймера, не даст ли он же добро на его устранение, раз уже все так сложилось? Впрочем, это как раз не моя забота. Оставим вопросы морали на самого Сержа. Обычно он знает, что делает. Интересно, сработает ли эта идея? И, наверняка, не мне одному это интересно.
– Серж… ты все продумал?
– Да. Не вижу других вариантов. Будь у нас больше времени. А так… часовая передача… нет… это совершенно не вариант, что мы успеем в эту точку, даже если база будет в часу лету. Пока взлет, пока сориентируемся. А без человека, который знает местность, нам там вообще нечего делать. Так что нам по любому нужен люфт по времени. Не факт, что как только у них начнутся какие-то проблемы, могут просто прикончить девушку, а сами постараются смыться. Тоже вариант.
– Да… Факторов, которые против вас, много. Но так есть хоть какой-то осязаемый шанс. Если Марк сработает. Если же нет – то ваши шансы близки к абсолютному нулю.
– Это верно… уповаем на Марка…
– Серж… я буду очень переживать за тебя.
– Я тоже буду переживать за тебя, Николь. Постарайся быть осторожнее.
– Да, наверное… буду…
Глава пятнадцатая
Команда на взлет
Брюссель. Улица Франца Пеппермана – улица святого Винсента
Сергей резко притормозил. Кажется, это здесь. Он припарковал мотороллер около ближайшего подъезда. Благо, его заберут, как только он окажется за пределами города. Черный микроавтобус "Опель" с лупатыми фарами, похожий на концепт-кар из фантастического боевика стоял припаркованный на противоположной стороне улицы. Сергей прошел до конца улицы, потом перешел на нужную сторону и быстрым шагом дошел к бусику. Внешних признаков слежки не было. Как только Сергей очутился в машине, как его встретил улыбающийся мистер Винг Юнг.
– Ну что там?
– Хвоста не было видно.
– Это радует… но не слишком. Думаю, нас будут отслеживать по таможне.
– У нас тут все готово.
– Хорошо…
– Но есть проблемы на месте.
– Какие? Если по Судану и Ливии все более-менее в норме, то за Сомали… Наша агентура не вышла на связь. Ни вчера, ни сегодня. Думаю, это серьезная проблема… В Сомали мы будем слепы.
– И что предлагаете?
– Будем действовать силой. Ничего другого не остается. При выходе на точку рандеву – силовая акция.
– Это сильно осложняет дело. Хотелось бы обойтись без шума и пыли.
– По другому ситуацию не вижу…
– А если случайная пуля заденет девчонку?
Мистер Юнг пожал плечами, мол, какие-то потери при таком повороте дела неизбежны. Впрочем, сам Винг Юнг в Сомали бывал. И не в качестве туриста. А поэтому, что такое их полевые командиры он имел возможность испытать на своей шкуре. Юнг немного откинул голову, вспоминая. Когда-то. Когда еще Юнг ходил пешком под стол, в Сомали правил такой известный человек, как Сиад Барре. Человек умный, решительный, с жилкой авантюризма. Чтобы укрепить власть, он объявил о построении социализма в Сомали. Из-за этого его полностью поддерживал Советский Союз, благополучно использовавший порт Бербера как военно-морскую базу в Индийском океане. Сиад поглядывал в сторону Эфиопии, в которой было неспокойно. Межплеменная рознь и религиозные конфликты (большинство жителей Эфиопии – копты – христиане, но на востоке страны преобладали племена, исповедовавшие ислам) создавали хорошую почву для того, чтобы откусить от Эфиопии кусочек по-жирнее. И однажды Сиад Баре перестал только поглядывать, но и начал потихоньку откусывал от Эфиопии по маленькому кусочку. Для этого у него было все, что только надо: советские танки, стрелковое оружие, советские же орудия и самолеты, плюс советские инструктора к ним прилагающиеся. В соседней стране начался форменный политический бардак. И в семьдесят четвертом Барре перешел в полномасштабное наступление на соседнюю державу. Главной целью его компании было "отрезать" от ЭфиопииОгаден – район, населенный преимущественно сомалийцами. Но когда в результате военного переворота в семьдесят седьмом году в Адис-Абебе появился такой Менгисте Хайле Мариам, военный, выучившийся в США, который быстро сообразил, что его военному режиму будет очень выгодно начать строить в Эфиопии социализм. Расчет получился правильным: Эфиопия тут же получила советские танки, самолеты, орудия и стрелковое вооружение плюс инструкторов. Барре намекнули, что воевать с социалистической державой нехорошо. Такие намеки великий сомалийский диктатор воспринял слишком болезненно. Он тут же принял радикальное решение, развернулся у избушке (СССР) задом, а к империалистическому лесу передом. Но вот только американцы (по одной только им известной причине) на халяву Барре дать оружия не захотели. Скорее всего, не могли понять, как в Сомали начнется построение капитализма, если там даже в социализм из феодализма перейти не могут. А вот Эфиопия получила от СССР и его сателлитов оружия на миллиард долларов, плюс несколько десятков тысяч добровольцев (в своем подавляющем большинстве кубинцев). Сиад Барре потерпел несколько болезненных поражений, зато в пограничных с Эфиопией районах началась партизанская война, во главе отрядов стали те, кого сейчас называют полевыми командирами, а поддержку этому движению стали оказывать исламские радикальные деятели. Война длилась примерно до конца восьмидесятых годов, когда СССР стало не до Эфиопии. Российская империя переживала болезненный распад. И, как-то сразу стало не до социализма, и не до разных иностранных друзей, которые строили социализм, опираясь на советское оружие и поддержку советского режима. Страна пыталась найти себя, а не искать себе неприятности. А после удивительного августовского путча Россия перестала активно влиять на мировую политику. Вполне естественно, что американцы, чья роль долгое время сводилась к роли пассивных наблюдателей, не могла не вмешаться в события, происходящие на африканском роге. Поначалу все обходилось негласной поддержкой исламистских формирований – в пику СССР. Но очень быстро исламистские отряды, при поддержке исламского мира стали все больше влиять на судьбу Сомали. Как только режим Сиада Барре пошатнулся, в стране все большее влияние стали приобретать исламские судьи. Суд в городах и селениях проводился по законам шариата – достаточно жестким, если не жестким. Судьи собирали охрану из преданных людей, вооруженных, кроме стрелкового оружия еще и исламской идеей. Так ваххабизм постепенно цементировал основу сопротивления режиму Барре. В итоге исламистские судьи стали серьезной организацией, вооруженные формирования которой насчитывали несколько десятков тысяч человек. А в Риме в восемьдесят девятом году недовольные функционеры самого Барре и полевые командиры-главы различных кланов создали Объединенный Сомалийский Конгресс, организацию, которая и свалила в девяносто первом году режим Сиада Барре. На этом фоне роль отрядов, контролируемых исламистскими судьями стала возрастать. Вскоре они стли контролировать столицу и центральные районы страны. Торжество ваххабизма было неизбежно. Но исламские судьи приказали взорвать несколько суфийских мавзолеев. Так ваххабизм начал бороться не только с иноверцами, но и с представителями умеренной ветви ислама. Суфийская община вооружилась и стала давать отпор исламистским формированиям. Страна погрузилась в хаос непрекращающейся гражданской войны. В девяносто втором