– И нет никаких иных вариантов?
– Нет. Примерно год-полтора вас будут охранять очень строго. Но потом наступит момент, когда я выйду с вами на связь. Делайте все по моим инструкциям. Тогда через трое суток вы окажитесь в Одессе. Слышали про такой город?
– Несомненно.
– А в городе Одессе есть один профессор. Кудесник. Он сделает вас неузнаваемым. В этом файле список ваших привычек, по которым вас могут опознать. Избавьтесь от них. Помните. На это у вас есть год. Потом даже я не смогу вас найти. Я организую все так, что вы получите безупречные документы. И будете жить в счастье и уюте. У вас есть время превратить деньги в наличность и золото. Спрячьте их – потом воспользуйтесь.
– Да… это программа действий…
– И запомните, только на коррумпированной Украине вы можете получить гарантию, что ни ваше предыдущее лицо, ни ваше настоящее, не будет никому известно.
– Возможно… Скажите, неужели вы все это делаете ради альтруизма? Не поверю.
– И правильно сделаете. Пообещайте мне предоставить мне услугу, когда я вас попрошу. Только один раз в жизни. И только в тот период, пока вы не уйдете на дно.
– Обещаю…
Сергей усмехнулся. Он точно знал, что Макс уже привел план Бета в исполнение. Он был на пути в Одессу. Но путь лежал через Шанхай. А вот куда его потом занесет нелегкая: на Камчатку или на Аппенины, на Приволжье или в Междуречье, это Сергей уже не знал. Да и знать ему этого не хотелось.
Примерно через десять минут после разговора с генералом Юнгом, тот сам вызвал Сергея.
– Ведущий, есть новости.
– Что у вас, Генерал?
– Наши друзья-французы крутятся возле Берберы. На борту их Мистраля есть одна экспериментальная пушечка.
– Магнитно-импульсная?
– Вот-Вот. Примерно через час они будут в точке, откуда можно будет накрыть нужную нам точку.
– И что?
– Они накроют ее по вашему приказу.
– Что там будет?
– Все передающее оборудование выйдет из строя.
– Хорошо. Пусть сообщат, когда будут готовы…
Черт побери, а ведь есть еще козыри в рукаве, о которых я даже не подозреваю. Ну и связи у генерала Юнга. Это надо же, чтобы на нас сработало оружие, про существование которого еще нигде официально не было объявлено! Но раз козыри есть, значит есть… Вот только связь с группой Корчемного прервется. Но чем-то всегда приходится жертвовать. И Сергей стал набирать номер Петра Корчемного, чтобы сообщить ему новые данные об изменившейся обстановке.
И когда до точки назначения оставалось примерно минут сорок лету, Сергей опять связался с Корчемным.
– Что у вас?
– Они готовятся начинать, техник закончил монтаж… В лагере порядка полусотни человек. Есть гранатометы, ручные пулеметы и автоматы. Несколько джипов, но более серьезного вооружения не видно. Около точки охрана пятнадцать человек. Десять держат периметр, пятеро охраняют непосредственно в точке, там четверо людей, по внешнему виду азиаты, скорее всего, это и есть исполнители. Невысокие, крепенькие. Техник и еще один, он у них главный – европейцы. А вот оператор ходит с лицом, постоянно закрытым платком. Девушка появлялась два раза, они ее держат в палатке. Вооружение у охраны – автоматы и карабины.
– Контролируйте непосредственно зону действия. Если будет угроза для заложника – действуйте жестко и без сантиментов. Наша задача – вытащить девчонку, даже если она сама этого и не желает. Через пять минут удар. Связи не будет.
– Принято. Выходите на мои координаты. Заметите меня сами.
– Удачи.
– И вам того же.
Сергей был на боевом взводе. Сомневаться было уже не время. Все осталось позади. Впереди – только действие. Пока было сделано все возможное и невозможное. И пока что Амели Дюиссон была жива, и с каждой минутой шансы спасти ее возрастали. Он связался с Юнгом.
– Генерал. Мы еще не вошли в зону поражения?
– Нет, еще три-четыре минуты.
– Пора.
Глава девятнадцать-один
Череда неприятностей
Эфиопия. Лагерь боевиков недалеко от Харгиссы.
Сегодня день у Николаса Рейдеверде не задался. Правда, он еще предположить не мог, насколько его день не задался. Но и пока что все складывалось препаршиво. Ему эта миссия не нравилась с самого начала. Он был координатором уже третьей миссии, и ему его работа нравилась: поехать на край света, организовать процесс, решить сложные вопросы, дать связь, обеспечить устойчивость сигнала и надежность охраны – все это требовало недюжинных организаторских способностей. Но Николас всегда со своей работой справлялся. Всегда – до сегодняшнего дня. Раньше все было проще – намного проще. Взяли девчонку из ниоткуда, проститутку или бездомную, привезли мясо на точку. А когда девочка начинала понимать, что ее привезли только для съемок в очередной порнушке, так сразу же раскрепощалась. Тогда шли в ход наркотики. И уже только перед самым финалом она успевала осознать – всего на несколько минут, ЧТО с ней произойдет. Но именно ради этих нескольких минут и делалась вся их работа. Именно на эти несколько минут смотрели, пуская слюни тысячи импотентов по всему миру. Ублюдки, из-за которых он вынужден был торчать у черта на куличках, вызывали у Николаса неприкрытое раздражение. А вот девушки… он правильно называл их "мясом". Мясом их и считал. Не людьми, а материалом. А какое сострадание можно испытывать к материалу? Разве они люди? Их все равно ждет такая же участь в этих помойках, из которых их извлекают на свет Божий. Им же еще везет: перед съемкой их отчищают, отмывают, приводят в нормальный человеческий вид, в состояние, о котором они напрочь забыли. Ну и какие тут могут быть сантименты? Но вот Амели – это был уже особый случай. Это была неправильная девочка. За ней требовалось постоянно следить. Ее надо было обхаживать и тратить на нее столько сил, что их хватило бы на три поездки, как минимум.