Она повернулась к Майклу, её глаза блестели от сдерживаемых слез.
– Однажды ко мне подошла женщина – элегантная, красивая, с золотистыми волосами. Представилась доктором Вейн и сказала, что хочет помочь. Предложила контракт: если я соглашусь на использование… на особые условия в отношении твоей души, корпорация обеспечит тебе блестящее будущее. Лучшие школы, карьера, все возможности, которые я никогда не смогла бы тебе дать.
– Элеонора Вейн? – переспросил Майкл, ощущая, как холодеет внутри. – Она лично предложила тебе контракт?
– Да, – кивнула Лили. – Она сказала, что ты… особенный. Что твоя душа имеет уникальные характеристики, которые очень важны для их исследований.
– Откуда она могла знать это до моего рождения?
Лили отвела взгляд.
– Я не знаю, Майкл. Честно не знаю. Может быть, из-за твоего отца. Я никогда не рассказывала тебе о нем, потому что… это слишком сложно.
– Кто он? – настойчиво спросил Майкл.
Лили покачала головой.
– Я не могу сказать. Это часть контракта. Я подписала соглашение о неразглашении. Если я нарушу его, мы оба пострадаем.
Майкл подался вперед.
– Мама, это важно. Меня назначили в секретное подразделение корпорации. Элеонора Вейн проявляет ко мне особый интерес. Мне нужно знать почему.
Лили выглядела испуганной.
– Отдел Особых Приобретений? – прошептала она.
Майкл напрягся.
– Ты знаешь о нем?
– Только слухи, – она понизила голос, хотя в саду никого не было. – Говорили, что это не просто подразделение корпорации. Это что-то вроде секты… или культа. Они ищут особые души для какого-то эксперимента.
– Какого эксперимента?
– Не знаю, – покачала головой Лили. – Но это связано с Первородной Душой. Так говорили.
Снова это название. Сначала Элеонора, теперь мать.
– Что такое Первородная Душа?
– Легенда. Миф. Или нет, – Лили выглядела растерянной. – Твой отец верил, что все человеческие души – это фрагменты единой Первородной Души, разделенной в начале времен. И что возможно собрать эти фрагменты воедино…
Она вдруг замолчала, испуганно прикрыв рот рукой.
– Я не должна говорить об этом. Они следят. Всегда следят.
Майкл осмотрелся. Зимний сад был пуст, если не считать медицинского дрона, зависшего у дальней стены.
– Кто следит, мама?
– Коллекционеры, – прошептала Лили, её глаза расширились от страха. – Они не просто собирают души. Они… поглощают их. Становятся ими.
Она вдруг схватила Майкла за руку – её пальцы были ледяными.
– Тебе нужно быть осторожным, Майкл. Очень осторожным. Элеонора Вейн… она не та, кем кажется. И твоя душа… она не просто была продана. Она была… спрятана.
– Спрятана? – Майкл нахмурился. – Что это значит?
Лили покачала головой.
– Я сказала слишком много. Они узнают. Всегда узнают.
Она огляделась с паническим выражением лица, затем снова повернулась к сыну.
– Найди своего отца, Майкл. Он может помочь. Он знает больше.
– Как мне найти его, если ты не скажешь, кто он?
Лили наклонилась ближе, её голос стал едва слышным шепотом.
– Доктор Коэн. Давид Коэн. Он не твой отец, но он знал его. Они работали вместе. Найди Коэна, и он расскажет тебе всё.
В этот момент медицинский дрон издал звуковой сигнал и приблизился к ним.
– Миссис Слейт, время принимать лекарства, – произнес механический голос.
Лили отпрянула, её лицо приняло отстраненное выражение.
– Конечно, – произнесла она безжизненным голосом. – Спасибо, что напомнили.
Дрон открыл панель, извлекая пластиковый контейнер с таблетками.
– Мама, – Майкл наклонился к ней. – Что это за лекарства?
– Для успокоения, – ответила она, принимая таблетки из манипулятора дрона. – Доктора говорят, что у меня нестабильное психическое состояние. Старческие галлюцинации.
Она проглотила таблетки, запив их водой из стакана, поданного дроном.
– Тебе лучше уйти, Майкл, – сказала она, и её взгляд уже начал затуманиваться. – Я устала. И наговорила глупостей. Не обращай внимания.
Майкл поднялся, ощущая растущее беспокойство. Его мать явно находилась под воздействием сильных успокоительных, и это не было похоже на стандартный уход за пожилыми людьми.
– Я навещу тебя снова, мама, – сказал он, сжимая её плечо. – И мы поговорим еще.
Лили слабо кивнула, её взгляд становился все более отстраненным.
– Да, конечно. Приходи на Рождество. Мы… обменяемся подарками.
Майкл вышел из зимнего сада, его мысли были в смятении. История матери, упоминание Элеоноры Вейн, таинственного отца, Первородной Души – всё это складывалось в картину, которая была гораздо сложнее, чем он мог предположить.