Майкл поднял взгляд от чашки.
– Директор Вейн лично пригласила?
– Да, пришло уведомление с высшим приоритетом. Без уточнения причины.
Это было необычно. Элеонора Вейн, директор западного дивизиона "Этернал Эссенс", редко взаимодействовала непосредственно с брокерами, предпочитая общаться через цепочку подчиненных. Личное приглашение могло означать как повышение, так и проблемы.
– Хорошо, подтверди присутствие, – сказал Майкл, возвращаясь к работе.
День пролетел в обычной рутине – переговоры, аналитические отчеты, мониторинг колебаний цен на бирже душ. Майкл работал с методичностью хорошо отлаженного механизма – эффективно, точно, без лишних движений. Его невозмутимость и способность принимать решения, не затуманенные эмоциями, сделали его восходящей звездой корпорации. В свои тридцать пять он достиг уровня, к которому большинство брокеров стремились десятилетиями.
Ровно в 18:30 Майкл покинул офис и направился в свои апартаменты, расположенные в элитной башне неподалеку от штаб-квартиры "Этернал Эссенс". У него оставалось достаточно времени, чтобы переодеться перед визитом к Элеоноре Вейн.
Домашний ИИ активировал системы, когда Майкл вошел в квартиру. Мягкий свет, идеальная температура, звуки классической музыки – Бах, точно выверенная громкость. Майкл прошел в гардеробную, где его ждал уже подготовленный вечерний костюм.
Закончив с переодеванием, он подошел к бару и налил себе скотч – привычка, а не стремление к удовольствию. Алкоголь почти не действовал на него; как и всех Пустых, его нервная система функционировала иначе, чем у обычных людей. Но ритуал вечернего напитка создавал иллюзию нормальности, был частью тщательно сконструированного образа человека.
Взяв стакан, Майкл подошел к окну. Нью-Лондон расстилался перед ним во всей красе вечерних огней. Высший Город сиял, как россыпь драгоценностей на черном бархате, в то время как нижние уровни тонули в смоге и неоновой дымке.
Это был его мир – стерильный, упорядоченный, предсказуемый. Мир, в котором Майкл Слейт достиг совершенства, став идеальным представителем своего класса – элитным брокером душ без собственной души. Он никогда не задумывался, что потерял – нельзя тосковать по тому, чего никогда не имел. И всё же иногда, как сейчас, глядя на город с высоты своей башни, он ощущал странное беспокойство – не эмоцию, но словно системную ошибку, сбой в безупречной программе.
Он отвернулся от окна и допил скотч. Пора было ехать к директору Вейн и узнать, что ей нужно от одного из лучших брокеров корпорации.
Резиденция Элеоноры Вейн располагалась на самом верху Центральной башни "Этернал Эссенс" – своеобразный замок в облаках, куда допускались только избранные. Майкл поднимался в приватном лифте, размышляя о причине приглашения. Его послужной список был безупречен, квартальные показатели превышали план на 32%, личная репутация не омрачена скандалами.
Двери лифта бесшумно разъехались, открывая просторный атриум, залитый мягким светом. Живые растения – редкость в Нью-Лондоне – здесь росли в изобилии, создавая впечатление тропического сада. Журчала вода в мраморных фонтанах, пели экзотические птицы в золотых клетках.
– Мистер Слейт, – к нему подошел дворецкий в классической ливрее, – директор Вейн ожидает вас. Следуйте за мной, пожалуйста.
Майкл шел по коридорам резиденции, отмечая детали интерьера – антикварная мебель, произведения искусства, артефакты разных эпох. В отличие от стерильной геометрии современных интерьеров, дом Элеоноры Вейн напоминал музей, где каждый предмет имел историю и ценность.
Наконец дворецкий остановился у массивных дверей из красного дерева и, после короткого стука, распахнул их.
– Мистер Майкл Слейт, мадам, – объявил он и удалился.
Комната оказалась библиотекой – с потолком под старину, кожаными креслами и стеллажами, заполненными настоящими бумажными книгами. У камина с живым огнем – еще одна роскошь в эпоху энергетического кризиса – стояла женщина в белом платье.
Элеонора Вейн повернулась, и Майкл впервые увидел вблизи легенду корпорации. Официально ей было около шестидесяти, но выглядела она максимум на сорок – гладкая кожа, золотистые волосы, уложенные в сложную прическу, безупречные черты лица. Но самым поразительным были глаза – янтарно-карие, они будто светились изнутри, гипнотизируя собеседника.
– Майкл Слейт, – она улыбнулась, но улыбка не затронула глаз. – Наконец-то лично. Я наблюдаю за вашей карьерой с большим интересом.