— Значит, тебе нечего бояться.
— Ты прожила со мной столько лет и не знаешь обо мне самого главного! — Дерек взял Сиену за подбородок и повернул ее голову к себе. — Я ничего не боюсь!
— Я не жила с тобой, Дерек.
— Что ты несешь?
— Ты никому не позволил бы жить с тобой. Я просто делила с тобой кров.
— Почему ты предала меня?
— А ты бы хотел, чтобы я покорно ждала, когда ты меня убьешь? Планировать мое убийство — это нормально, а моя попытка избежать этого — предательство? Ты — высокомерный, самовлюбленный выскочка! Даже если бы ты не собирался убить меня, я все равно сбежала бы от тебя! Впервые в жизни я встретила человека, для которого моя жизнь была важнее, чем его собственная.
— Я дал тебе все лучшее, что есть в этом мире!
— И относился ко мне, как к любому другому предмету из своих коллекций!
— Это лучше, чем смерть!
7
— Отлично! — Джеб нажал на кнопку разъединения связи, сунул телефон в карман и повернулся к Диллону, чтобы рассказать о том, что он выяснил. Малоун копался в завалах старой мебели, которой было набито арендованное им и Сиеной хранилище.
— Не пойму, какого хрена нам здесь понадобилось, — ворчал Джеб.
— Мне нужен вот этот чемодан.
— Что там такого важного? Я уже дал тебе сухую одежду.
Малоун открыл чемодан.
Джеб вытаращил глаза на пачки банкнот.
8
— Нет, это ты приезжай ко мне! — взвизгнул Ахмед в трубку телефона шифрованной связи. За окнами звуки оживленных улиц Стамбула становились все громче. — С какой стати я должен лететь к тебе? Это ведь у тебя дела пошли наперекосяк, значит, ты и должен восстановить мое доверие по отношению к тебе!
— Но у тебя нет необходимого оборудования!
Голос Белласара прерывался треском статического электричества. Он разговаривал по оснащенному скремблером телефону с борта собственного самолета. Его самолет совершил посадку и дозаправился на частном аэродроме в Сан-Сальвадоре, куда они прилетели из Майами, узнав о том, что Сиена и Малоун скрываются на Баха-Калифорния.
— Мои эксперты не могут гарантировать безопасность эксперимента, если только он не будет проводиться в надлежащих условиях.
— Если это оружие такое чувствительное, какого черта я стану его покупать?
— Я обещаю: после демонстрации, которую я собираюсь для тебя устроить, все твои сомнения развеются!
— Тебе придется постараться, чтобы убедить меня в том, что твои дела в порядке.
— Завтра же ты станешь единственным — и самым главным — зрителем шоу, которое я для тебя устрою. Поверь мне, ты еще никогда не видел ничего подобного.
9
После того как принадлежащий Конторе реактивный самолет набрал максимальную скорость, Джеб вернулся из пилотской кабины, где он вел какие-то переговоры по рации.
— Только что поступило сообщение о том, что Ахмед приказал своему пилоту готовить самолет к вылету в Ниццу.
— Значит, встреча назначена в поместье Белласара, — сказал Малоун. — Мы можем перехватить Белласара в аэропорту Ниццы и освободить Сиену.
— Нет. Он слишком сильно опередил нас. Нам ни за что не поспеть туда вовремя.
— Но ты можешь связаться с французскими властями. Пусть они задержат его.
— На каком основании? С точки зрения французского закона, он не сделал ничего противоправного.
— Тогда, черт побери, вызови команду спецназа, и пусть они освободят Сиену!
— Не получив предварительно согласия французских властей? В главном аэропорту города? Телохранители Белласара не будут просто лупать глазами. Они начнут стрелять. Могут погибнуть невинные люди.
— Черт! Ты хочешь сказать, что мы знаем, где и как он убьет ее, но не можем ничего сделать?
— Если бы решения принимал я, все было бы иначе. Но парадом командует Лейстер.
— Эта сволочь…
— Да-да, этот козел нравится мне не больше, чем тебе, — сказал Джеб, — но в чем-то он прав. Мы не можем устроить международное побоище, в основе которого — с точки зрения посторонних — лежит обычная семейная ссора.
Малоун дрожал от перевозбуждения, боли и усталости.
— Когда ты в последний раз принимал обезболивающее? — спросил Джеб.
— Эти таблетки сшибают меня с ног.
— Вот и хорошо. Тебе нужно отдохнуть.
Они обменялись взглядами. Наконец Малоун сдался и проглотил две таблетки, оставленные врачом. Он пытался убедить себя в том, что еще не все потеряно, что он еще может спасти Сиену, но при этом в его мозгу постоянно звучал мерзкий голосок, твердивший, что все его надежды тщетны.