Сиена засмеялась.
— Вы хоть завтракали? — спросил Брэддок.
— Нет.
— Тогда я велю повару приготовить вам что-нибудь.
В животе у Сиены громко заурчало, и она вновь рассмеялась.
— Но предупреждаю вас, мой повар — не из тех нытиков, которые весь день напролет сходят с ума по поводу того, сколько холестерина в их еде. Он накормит вас старым добрым беконом с яйцами, жирными оладьями, буррито с сальсой и тушеными бобами.
— Звучит изумительно! — восхитилась Сиена.
— И еще. К вашим услугам — самая большая гостевая спальня, на втором этаже слева. Перед тем как садиться за стол, почиститесь и приведите себя в порядок. В шкафах навалом всякой одежды разных размеров, которую я на всякий случай держу для гостей. Уверен, вы обязательно подберете что-нибудь по своему вкусу.
— Спасибо, — поблагодарила Сиена.
— А потом уж поговорим о делах, — Брэддок посмотрел в глаза Сиене, — и выясним, насколько серьезны ваши проблемы.
4
Сиена впилась зубами в буррито, фаршированный яйцами, рисом, бобами и ветчиной. Прожевав его, она восхищенно выдохнула:
— Вот это да! Никогда не пробовала ничего подобного!
— Это чоррисо, мексиканское блюдо, — пояснил Брэддок. — Не слишком острое для вас?
— Наоборот! — Она полила на буррито еще зеленого чили — жгучего, словно пламя, соуса.
— Вот такие женщины мне по душе! — поцокал Брэддок. — Вижу, в ваших жилах течет огонь!
Малоун положил себе в тарелку еще тушеных бобов, посыпанных красным молотым чили и тертым сыром.
— Дело в том, — проговорил он, — что мне нужен спонсор.
Брэддок поставил на стол чашку с кофе и стал ждать продолжения.
— Человек, который бы субсидировал меня.
— О чем это ты толкуешь?
— Кто-нибудь, кто заплатил бы мне за мои картины вперед.
Седые брови хозяина дома сошлись на переносице.
— Ты так отчаянно нуждаешься в наличных?
— Да, честно говоря, дела у меня сейчас не ахти.
— И это после того, как я выложил тебе за твои картины такие бешеные деньги? — Брэддок указал на висевшие на стенах полотна, три из которых принадлежали кисти Малоуна. — За последние годы я заплатил тебе — сколько же там получилось? — шесть миллионов, по-моему. На что, черт побери, ты ухитрился потратить такую кучу баксов?
— Ни на что я их не потратил. Они по-прежнему у меня есть, но я не могу их получить. Как только я попытаюсь сделать это, те, кто нас ищет, сразу же узнают, где мы находимся.
Брэддок кинул понимающий взгляд на Сиену и спросил:
— Кто-то вроде мужа?
Малоун беспомощно развел руками.
Кустистые брови Брэддока полезли на лоб, затем его плечи затряслись, и он расхохотался.
— Господи, парень, почему же ты сразу не сказал! Лет двадцать назад за мной тоже гонялся один муж, у которого по моей милости выросли рога. Я всегда чувствовал, что мы с тобой похожи! Значит, тебе нужны деньги, чтобы попутешествовать по миру, пока этот бедолага немного остынет? Я тебя правильно понял?
— Да, но денег мне нужно больше, чем просто на «попутешествовать», поскольку он остынет еще очень не скоро. А на самом деле, я думаю, он вообще никогда не остынет.
Брэддок несколько секунд смотрел на Сиену, а потом задумчиво кивнул.
— И я понимаю почему. А может, я переведу тебе деньги на оффшорные счета, чтобы этот муж тебя не обнаружил?
— И пробовать не хочу. Бесполезно, — покачал головой Малоун. — Кроме того, не хочу рисковать и подставлять друга.
— Но разве сейчас ты просишь друга не об этом?
— Я прошу заплатить мне авансом за картины, которые я пришлю позже.
— Если только останешься жив, чтобы написать их, — хмыкнул Брэддок.
Сиена почувствовала, как к ее щекам прилила кровь.
— Это так серьезно? — обратился к ней Брэддок. — Ваш муж — игрок?
— Да.
— Который не признает правил?
— Да.
Брэддок немного подумал, задумчиво насвистывая под нос, а потом спросил:
— Сколько же вам надо?
— Миллион.
Брэддок даже не моргнул.
— Наличными. В банкнотах по сто долларов.
— И что я получу за эдакую кучу бабок?
— Десять картин.
— Десять?
— Получается по сто тысяч за картину.
— Я никогда не платил за твою мазню меньше чем по двести тысяч.
— Считай, что ты попал на распродажу.
— Если об этом узнают, если ты обратишься с подобным предложением еще к кому-то из коллекционеров, ты взорвешь рынок.