— Мам?!
— Все хорошо. Не переживай.
Ушла в кухню. Помыла руки в раковине, попутно подавляя внутреннюю дрожь. Я впервые в жизни не понимала что происходит. Кто? Что? Почему? Как? Куда? Зачем? Достала сигарету и вышла на балкон. Машина, на которой мы приехали, стояла на месте. Еще не вышел? Докурив, стала нервничать. Прошло слишком много времени. Что-то случилось? Не помня себя, выскочила в подъезд. Вызвала лифт и спустилась вниз. Вышла на улицу. Все спокойно. Две бабки на лавочке продолжали неспешную беседу. Посмотрели в мою сторону. Поздоровались еще раз.
Словно во сне — вернулась. Собрала разбросанные вещи. Ну, разумеется: квартиру перешерстили. Поставила стирку и проверила холодильник. Надо идти в магазин. Страх сковал все конечности. Нас с Димкой схватили в тот момент, когда мы возвращались из супермаркета. Жуть! Как пересилить себя? Подумав, решила, что сегодня можно переждать. Схожу завтра. Одна. После того, как отведу малого в садик.
Почистив вялые овощи, села на табурет, подперев рукой подбородок. Димка появился неожиданно:
— Мам, а дядя Витя ушел?
— Да.
— А когда он снова к нам придет?
— Не знаю.
Он потоптался на месте и нерешительно направился к себе в комнату. В этот момент раздался звонок в дверь. Сердце дрогнуло. О, господи! На немеющих ногах, вышла в коридор. Посмотрела в глазок и открыла. На пороге стоял Виктор с двумя пакетами в руках. Не спрашивая, зашел, разулся и отправился в кухню. Я, словно заколдованная, прошлепала за ним. Димка, не понимая всех тонкостей, выкрикнул:
— Дядь Вить! Ты вернулся!!!
— Дима. Иди к себе. Пожалуйста. — Я еле наскребла сил на эти слова.
Виктор поставил кульки на пол и стал загружать холодильник.
— Сказка, можешь нажарить картошки с луком, как тогда?
Что? Чего нажарить? С луком? Он о чем?! Меня трясло. Не сказав ни слова, я отошла к плите. На автомате включила огонь и поставила сковородку. Мама дорогая!!! Что происходит?!! Стала резать клубни.
— Вить… Что ты делаешь?
Он не ответил. Сделав пару шагов, прижал меня к столешнице, опираясь кулаками по обе стороны.
— Рита…
— Дядь Вить! — малой нарисовался в кухне за одну секунду. Виктор отпрянул назад.
— Да, Дима.
— Я не могу пройти на новый уровень…
— Что? А… ну да… идем… посмотрим, что можно сделать…
И они оба ушли. На полчаса, а может и больше. Я успела нажарить здоровенную сковороду картошки, и сделать фаршированные перцы, разморозив зимние заготовки. Накрошила салат из свежих овощей; заглянула в комнату.
— Моем руки и кушаем. — Слова повисли в воздухе. Кому я это говорю?! Виктор в нашей семье — чужеродное тело. Зачем он влезает?! И мне и Димке потом будет больно! Мужчины — свиньи! Нашел барышню, которую можно «разработать» под свой огромный..?! Бл@ть! Мысли кружили хороводом.
— Дим. Сворачиваемся.
Через три минуты они вдвоем сидели за столом и наворачивали то, что я приготовила. Димка сопел с вилкой в руках:
— Ма, я перец не хочу.
— Не ешь. Отложи в сторону.
— Забери его. — Сын стал кукситься. У него был свой задвиг по этому поводу.
— Ты ведешь себя некрасиво.
— Ну, мам!
— Дима, пожалуйста. Мы поговорим с тобой позже.
— Дай мне хлеб.
— Бери. — Чтобы не устраивать воспитательный процесс при Викторе, я молча подвинула к нему корзинку с хлебом. Потом встала, откладывая свою тарелку в раковину. Прошла буквально минута. Повернулась. Димка молча выковыривал фарш из перца, и, полив кетчупом, отправлял его в рот раз за разом, не поднимая глаза. Что произошло за эти секунды?
После обеда он встал, положил все в раковину, и, чмокнув в щеку выдал:
— Спасибо. Можно я еще поиграю?
— После того, как уберешь свою комнату.
Дима насупился и ушел.
— Научишь? — Виктор доел и отставил тарелку в сторону.
— Что?
— Жарить так картошку?
Я моргнула. Потом еще раз.
— Да. — Выдохнула, словно во сне.
— Ты все еще меня боишься?
— Нет. — Руки задрожали. — Уже нет. Просто все слишком быстро.
— Сказка, со мной медленно не будет.
— Что?
— Я хочу поговорить с Димой. Можно?
— Что?!!
— Сделаешь нам кофе?
— Что?!!!
Виктор положил свою ладонь на мою руку:
— Ты очень вкусно готовишь.
— Да..? — со стороны, я, судя по всему, напоминала недоразвитую. Виктор встал, и, чмокнув меня в висок, ушел.
Поставив джезву на плиту, мое любопытство пересилило. Заглянув в комнату к сыну, услышала кусок разговора: