Самопроизвольно и стихийно.. это все что пришло мне в голову после продолжительного изучения странного феномена. Доставшиеся от змея горошины мирно дремали в правом плече, отгородившись странной беловатой коркой от системы моих каналов. Не беспокоят и ладно, подумал я, все же предвидя в будущем какой-то подвох.
Стараясь почувствовать предел, я все больше отдалялся от окружающего, пытаясь самостоятельно оживить ворона на своем плече. Кроме легкого покалывания по всей площади татуировки я больше ничего не почувствовал, но и это давало надежду на возвращение.
Если честно, то я начинал скучать по своему пределу.
Система каналов на удивление быстро восстановилась. Рассматривая ее, я понимал, что с каждым разом сеть адаптируется к внешним факторам, пытающимся ее разрушить. Она определенно стала эластичнее, тверже и прочнее.
По всем параметрам я был в норме, кроме непривычно расположенного центра тяжести и отсутствия связи с пределом.
----------------------------------
Почувствовав чужое присутствие, я открыл глаза и встал с кровати как раз, когда дверь моей комнаты открылась.
- Рене? - прозвучал хриплый голос не заходящего вовнутрь человека.
- Здесь.
- За мной - чувствовалось, что вежливое обращение — это не конек пришедшего. Голос, что привык отдавать короткие команды, так я охарактеризовал его, выходя из своей комнаты.
Встретившись с взглядом бесцветных глаз, я был немного удивлен, внешними данными и одеянием говорившего. Он был на голову ниже меня, очень крепок, словно слеплен из жесткого, пересушенного теста. Лысая голова на широкой шее, только усугубляла впечатление, что передо мной круглый говорящий шар. Маленькие глазки под массивными надбровными дугами, широкий приплюснутый нос, тяжелый подбородок и крошечные уши, напрочь перечеркивали все возможные заявки о его благородном происхождении. Что-то было в нем от неудачной скульптуры, вырезанной рукой не слишком квалифицированного творца. Широкие штаны и толстый халат, подвязанный обычной, но очень толстой веревкой, завершали странный образ.
- Неужели здесь и так принято? - подумал я, сопоставляя одеяния горожан с тем, что видел перед собой.
Развернувшись, шар, не проронив ни звука, быстро посеменил по коридору.
Выйдя в город, мы блуждали довольно долго, пока не пришли к богато украшенному особняку с широкой лестницей в шесть ступеней. Войдя в здание, сразу оказались в большом зале, завешенном тяжелыми гобеленами.
- Ждите здесь - прозвучал жесткий приказ, от которого моя левая бровь немного поднялась вверх, когда я провожал взглядом, удалявшегося в угол помещения колобка.
По его тону, он ставил себя намного выше, чем я.
Постепенно зал стал наполняться. Приходили в него как по одному, так и маленькими компаниями по четыре человека. Непринужденно беседуя собравшиеся время от времени бросали на меня косые взгляды. Ничего кроме легкого интереса со стороны одетых, также как колобок, людей я не заметил. По всему выходило, что я снова не вписался по одеянию.
Хотя, хожу в том, что дали, успокоил я себя и, подойдя к стене, подпер ее своей спиной.
Наконец собралось порядка пятнадцати человек. Без какой-либо команды они выстроились в два ряда у противоположной мне стены. С небольшой паузой, я нарочно медленно двинулся в конец строя, где благополучно и остался.
Колобок вышел на середину зала и окинул всех придирчивым взглядом, под которым все становились собраннее и явно напряженнее.
- В круг - скомандовал он, и все быстро сформировали большой овал, размещаясь на коленях почти у самых стен.
- Сегодня у нас новенький - колобок указал на меня, еще не решившего, стоит ли мне садиться также как все или все-таки не стоит - наша задача обучить его тому, что вы знаете, пока до него не добрались наши друзья. А для этого мы должны понять, что он умеет. Все мы знаем, что не всякий избранный может попасть в это место, а если попал, то его заслуги должны быть велики.
Не забывайте это.
Закончил своим низким голосом колобок.
Воцарилась гнетущее молчание. Взгляды собравшихся буравили меня, явно требуя, чтобы я срочно им что-то продемонстрировал.
- Может быть, уважаемые покажут, что умеют сами - наконец выдавил я, чувствуя на себе давящую тишину многоглазого собрания.